Учительница только отрицательно покачала головой, вслух она ничего не сказала — у нее отнялась речь.

— Нет, нет, не пугайтесь, — успокоил ее комендант. — В этом я вас не обвиняю. Следствие ведется опытными, людьми, и я уверен, преступление будет раскрыто, виновных мы накажем. Но кто же из вас на самом деле виновен в нарушении моего приказа? — И захохотал. — Может, вы одну спичку подносили к печке вдвоем?

Кто-то перевел слова коменданта на немецкий, и все засмеялись.

— Нет, не вдвоем, одна держала коробку, а другая спичку! — нашелся среди присутствующих еще один остряк.

Те, что сидели у стенки, свободно откинувшись на спинки кресел и забросив ногу на ногу, хохотали, словно на пьяной вечеринке, а комендант лишь улыбался — тоже незлобиво, как будто все это нравилось и ему. А остальные заливались так, что даже хлопали себя по коленям. Они так искренне веселились, что улыбка блеснула даже на лице старухи, которая, очевидно, поверила, что все обойдется и ее чистосердечное признание не пропало даром. Но молодая понимала, что смехом дело не окончится, вражеское веселье добра не предвещает…

Хохот еще не улегся, когда комендант поднял руку. Наступила тишина.

— Смех смехом, — произнес комендант, — но затопить печь все-таки пришло в голову кому-то первому. Так я говорю? — Он обвел всех улыбающимся взглядом и продолжал: — А если двое признают себя виновными в том, в чем виноват лишь один, то это такая же неправда, как и утверждение, что не виноват ни один из двух. Выходит, правды нам сказать не хотят, и мы вынуждены установить ее сами.

Он помолчал, как будто решал, как же ему установить эту желанную правду. И вдруг просиял, делая вид, что решение нашел вроде бы только сейчас.

— Вот что, матка, — обратился он к старухе, — мы отпустим домой и тебя, и ее. Мы даже позволим тебе вечером засветить каганец. У тебя есть дома каганец?

Старуха быстро закивала головой.

— Хорошо. А вам, пани, — обратился он к молодой, — я даже дам еще один, чтобы у каждой из вас был свой. — Комендант добыл из шкафа беленькую баночку от какой-то мази с фитильком и подал учительнице. — Вот, возьмите. Когда стемнеет, мы попросим вас зажечь фитильки и пойдем вместе прогуляться к определенному месту. Теперь ночи темные, гулять без огня нехорошо. Вот будете светить себе каганчиками, чтобы, чего доброго, не споткнуться. У кого из вас первой ветер погасит фитилек, та и будет виновна в том, что не умеет обращаться с огнем. Как видите, мы не применяем силу, чтобы заставить кого-нибудь из вас говорить правду. Ваша судьба в ваших руках — она и решит, которая из вас виновата.