Первый рейс с паровозами и тендерами на „Нибинге“ я сделал тоже сам, чтобы указать все надлежащие меры предосторожности, так как представители Дерутры, ведавшей страхованием грузов, отказались нести какую-либо ответственность за „Нибинг“ при ходе его по каналу не только с паровозами, но и с тендерами.

Чтобы представители Дерутры – капитаны Зегебардт и Гиршфельд – сами убедились в безопасности плавания по реке со столь необычной нагрузкой и столь малой метацентрической высотой, я пригласил их сделать этот первый рейс вместе со мною, как моих гостей, назначив уход „Нибинга“ в 7 часов утра на следующий день. Погрузка была окончена около 7 часов вечера, на утро 10 сентября 1922 г. заказаны два буксирных парохода и лоцман для проводки по реке и шлюзам, и вдруг мне было сообщено, что администрация канала не разрешает „Нибингу“ идти в рейс, ибо углубление ахтерштевнем составляет 14 ф„т. е. 4,267 м, а по правилам допускается только 4,20 м. На озере Окерше был мертвый штиль, вода, как зеркало, марка 14 ф. выделялась ясно – уровень воды шел ровнехонько по черте и по нижней кромке цифр, углубление 14 ф. ахтерштевнем было неоспоримо, а значит, и его избыток в 0,067 м против правил. Никакие убеждения, что при проходе рекою мы – сами мерили глубину близ Лилла-Эдет и было не меньше 16 ф. и что если бы и было воды 4,20 м, то корабль коснулся бы грунта дейдвудом, т. е. остро. И весьма прочною частью, и прошел бы совершенно свободно, ибо грунт – твердый ил, не оказывал на стойкого шведа ни малейшего впечатления. Пришлось заполнить питьевой водой только расходную цистерну, остальную питьевую воду из кормовой системы выкачать, заполнить форпик до отказа и откачивать из кормовой цистерны пресную воду для котлов, пока корабль сел на ровный киль с углублением 13 ф. 9 д., т. е. 4,191 м, к полному удовлетворению инспектора канала.

При частичном заполнении цистерны котельной водой и порожних остальных канальная метацентрическая высота оказывалась равной 7 д., корабль представляется малоостойчивым, но при высоком надводном борте вычисленная мною заранее диаграмма Рида для осадки 13 ф. 9 д. показывала полную его безопасность для плавания по реке; тем не менее после прохода последнего шлюза и мелкого места в Лилла-Эдет я приказал заполнить балластные цистерны водою, чтобы обеспечить остойчивость в полной мере. После этого Дерутра никаких возражений против плавания „Нибинга“ с полною нагрузкой не предъявляла».[60]

Российская железнодорожная миссия производила все свои платежи через банки. В Стокгольм доставлялось по мере надобности золото в слитках, каждый весом около 8 кг и ценою по 10 000 руб., партиями по 50 000 кг (50 т). Определялась проба, все пересчитывалось на чистое золото, вносилось в Эскильстуна-банк в Стокгольме, который открывал кредит на весь мир из расчета по 2250 шведских крон за килограмм чистого золота; вот почему окончательная отчетность миссии велась в шведских кронах (S. К.), причем S. К. равнялась кругло 50 золотым копейкам.