* * *

Очередь желающих попрощаться с Витей выстроилась на многие километры. Питер плакал с раннего утра, когда начал накрапывать дождь. Он прекратился всего на двадцать минут, когда гроб опускали в могилу, а затем хлынул с полной силой. В тот день плакали не только поклонники. Говорят, что дождь во время похорон – доброе предзнаменование, что память об этом человеке будет сохранена навечно. А накануне была такая жара.

В тот день, по неофициальным подсчетам, могилу Виктора Цоя посетило порядка 30 тысяч человек. Людское горе отражают редкие кадры фотосъемки, сохраненные поклонниками. Вот сотни людей, выстроившихся на дорожке колонной, поклонники, несущие траурные венки, упавшая в обморок у могилы Виктора девушка, плачущие солдаты, растерянные, отрешенные взгляды…

Леонид Ладыженский, администратор ленинградского рок-клуба:

На похоронах мне пришлось бродить с повязкой администратора и усмирять горем убитых поклонников…

Отмененную гражданскую панихиду заменило людское шествие от ворот кладбища до Дворцовой площади. Плачущие люди несли фотографии, флаги, портреты Цоя, пели песни… Водители останавливали машины, пропуская толпу, сочувствующе сигналили. На хлынувший дождь совершенно никто не обращал внимания.

Юрий Белишкин, администратор группы «КИНО»:

Помню пятнадцатое августа. Я сидел в Ленконцерте с приятелем. В два часа по радио объявили: «Погиб Цой». Не поверил, как это «погиб»? Мало ли что говорят по радио, у нас часто ошибаются. Но мне стали звонить один за другим друзья, и я осознал, что Вити не стало. Я не впал в ступор и не начал рыдать. Решил: «Надо что-то делать». Побежал в мастерские мюзик-холла и заказал большой портрет Виктора, потом отправился в рок-клуб, там уже собралось больше тысячи человек. На улице Рубинштейна стоял даже не рев, а вой! Это было жутко. Я кинул клич, попросил помочь, чтобы в день похорон ребята несли портрет Виктора от мастерских до Богословского кладбища. Народ, конечно, тут же взревел: «Мы придем!». Но в назначенное время я оказался у мастерских… один. Стоял и ждал как дурак, только через полчаса появились несколько человек – из Киева, не ленинградцы. Мы взяли портрет и понесли по улицам. Договорился с милицией, чтобы нас сопровождала патрульная машина. По дороге люди присоединялись к процессии, при входе на кладбище это была уже толпа.

По официальным данным, с Цоем пришли попрощаться около тридцати тысяч человек. Но думаю, людей было больше. На похоронах было много детей и пожилых людей. Прошло тридцать тысяч, а милиционерам не нашлось работы. Я не видел, как гроб опускают в могилу, не видел родителей Вити, Марьяну, Наташу, ребят из «КИНО». Потому что похоронили Витю рано утром, до того как нагрянула толпа. На церемонии присутствовали только самые близкие, и они быстро уехали. А народ стоял и стоял – до ночи, и на следующий день, и на следующий. Я тоже подошел к могиле, но в тот момент не испытал никаких чувств. Из-за шока, наверное. Люди что-то говорили, плакали, а для меня все было как в тумане.