Люди разных убеждений могут и должны — оставаясь верными своим убеждениям — объединиться ради решения общих, насущно важных задач. Таков был принцип, предложенный Роменом Ролланом. Этот принцип единства действий был принят коммунистическими партиями различных стран, представители которых участвовали в Амстердамском конгрессе, и теми рядовыми социал-демократами, которые участвовали в нем вопреки воле руководства II Интернационала.

Так было положено начало движению нового типа: оно включало людей разных партий, разных политических и религиозных взглядов, охваченных общей тревогой перед лицом опасностей, грозивших человечеству.

Это движение стало предтечей и прообразом нынешнего — гораздо более мощного и массового — международного движения сторонников мира.

За Амстердамским конгрессом последовал ряд больших собраний, созванных на такой же широкой интернациональной основе: Антифашистский конгресс, состоявшийся летом 1933 года в Париже, в зале Плейель; Конгресс молодежи против империалистической войны и фашизма — осенью 1933 года, Всемирный женский конгресс — летом 1934 года, не говоря уже о многочисленных национальных и региональных съездах. Сформировался Мировой комитет борьбы против империалистической войны и фашизма, работавший в Париже.

Неутомимый Анри Барбюс, вместе со своей преданной помощницей Аннетой Видаль, ездил из страны в страну, убеждал, объединял, организовывал, выступал перед многотысячными аудиториями. Ромен Роллан оставался у себя в Вильневе — дальние поездки и большие собрания были для него физически непосильны. Но Барбюс советовался с ним обо всем, опирался на авторитет его имени. Оба они вместе были признанными идейными руководителями всего движения.

Некоторые из немцев — сторонников мира, явившихся в августе 1932 года в Амстердам по призыву Роллана и Барбюса (поддержанному А. Эйнштейном и Генрихом Манном), были готовы протестовать против японской агрессии на Дальнем Востоке, против произвола английского империализма в Индии, но ни в малой степени не представляли себе, какая угроза нависла над их собственной страной.

Образованные жители Берлина или Гамбурга привыкли иронически усмехаться, проходя мимо предвыборных плакатов, на которых была изображена малоинтеллигентная физиономия с жесткими усиками, с прядью, нависшей на лоб. Чтоб этот фигляр, этот маляр-неудачник мог править страной Канта и Гёте? Не бывать этому никогда! Германия — это не Италия! Здесь весь народ грамотен, да и рабочее движение как-никак имеет сорокалетние традиции…

На ноябрьских выборах 1932 года в рейхстаг коммунисты получили около шести миллионов голосов, социал-демократы — свыше семи миллионов. Эти миллионы людей, взятые вместе, и в самом деле представляли внушительную силу. Но руководство социал-демократической партии отклоняло все предложения компартии о единстве действий. А иные коммунистические ораторы все еще продолжали по инерции метать громы и молнии на социал-демократов…