Красные обратились в бегство. Не отставая от них, бежали за ними кубанцы, местами работали штыки, местами красные, собравшись в группы, вдруг останавливались и открывали стрельбу… Отличить, где кубанцы, где красные, было невозможно.

Офицерские роты прошли вперед не менее версты и значительно отстали от Кубанцев. Их поддержка была уже не нужна. Они остановились на поле, покрытом убитыми красными. Среди них было немало матросов. Несколько красных было найдено укрывшимися в копнах хлеба.

Через цепь офицеров проходили раненые кубанцы, и редко кто из них не улыбнулся, глядя на офицеров, а один бравый урядник, раненный в грудь, сказал: «Наша взяла! Когда нам сказали, что идут на помощь офицеры, откуда силы взялись? А было плохо…»

Скоро офицерские роты вернулись на станцию, а в сумерках пришел туда и Кубанский полк. Красные отошли далеко. Они после слабого сопротивления оставили станицу Кисляковскую, в которую батальон марковцев с юга и части генерала Покровского с востока вошли одновременно.

Тяжелые потери понесли кубанцы. Марковцы потеряли до 100 человек.

Вероятно, лучшие части армии Сорокина в этот день участвовали в бою и вынуждены были далеко отойти так, что с ними было утеряно соприкосновение. Пехотные полки 1-й дивизии могли спокойно отдохнуть ночь. Воды были выпито и вылито на умывание невероятное количество, но уснуть пришлось голодными. В небольшом станционном поселке продуктов питания нашлось весьма мало. И только ночью спящих людей разбудил знакомый крик: «За обедом!» – приехали кухни. Все вскочили моментально, и на этот раз кашевары не только были «удостоены» благодарности, но и похвалы «за усердие!».

9 июня. Перед рассветом – подъем, а через несколько минут и приказание: «Строиться!» Объявлена задача дивизии: занять станицу Кущевскую, и предупреждение о возможности тяжелого боя. С места, взяв сразу же форсированный шаг, дивизия в колонне двинулась вдоль железной дороги. 1-й батальон выступил из Кисляковской прямой дорогой на ту же Кущевку.

Рассветало. Полковник Кутепов со штабом оторвался от колонны и поскакал вперед. С ним и полковник Миончинский с батальонными разведчиками. Никаких признаков противника. Тишина.

Но вот впереди послышался какой-то гул… гул в воздухе, характерный, знакомый… «Аэроплан!» – сразу же определили все. «Та-у-бе! Та-у-бе!» – гудели моторы. И на небольшой высоте, над продолжавшей идти колонной, пролетели два аппарата с черными крестами на крыльях.

За весь поход добровольцы не вспоминали о немцах и вот – напоминание. Неприятное и тревожное: ведь дивизия идет против армии Сорокина, стоящей против немцев у Батайска: возможно, красные оставили свои позиции против них, отходят, а за ними следуют немцы и, как результат – неизбежность встречи с ними, и даже, может быть, столкновение. Эту мысль, однако, не развивали, но быстрый марш дивизии объяснили целью – занять Кущевку ранее немцев.