Выйдя в долину, полки разошлись: Марковский пошел в направлении прямо на гору, Кубанский – свернул влево по долине, куда сворачивала железная дорога, имея задачей обойти гору.

Задача марковцам атаковать гору: одним батальоном ее более возвышенную террасу; другим – более низкую; третий в резерве за левым флангом полка; предварительно им сбить противника с небольшой высоты предгорья. И только получив эту задачу, марковцы заметили предгорье. Итак – двойная атака!

Батальоны тронулись, на ходу разворачиваясь в боевой порядок. Пройдя с версту, цепи полка стали обстреливаться ружейным огнем. Они шли безмолвно. Но вскоре красные стали оставлять свою передовую позицию.

Цепи поднялись на край долины. Перед ними теперь простиралась ровная поверхность, протяжением в полверсты, за которой начинался уже массив горы, на террасах которой ясно виден противник, сидевший в окопах. Цепи шли дальше под пулеметным и ружейным огнем с горы и под фланговым, слева, артиллерии. Они ускорили движение и неожиданно для себя оказались, подойдя вплотную к горе, перед глубоким обрывистым оврагом, с голым каменистым краем. Нужно было смотреть вниз, чтобы видеть дно оврага, и нужно было высоко поднять голову, чтобы видеть гребень горы. Сверху сыпались пули, и марковцы поспешили спуститься в овраг.

Спустились они, совершенно расстроив свой порядок, очутившись на извилистом дне, среди камней и перед каменистым, местами отвесным противоположным краем оврага. Выбраться из него на скат самой горы потребовалось время. К счастью, скат, несколько выпуклый, скрывал цепи от наблюдения противника, что давало возможность привести себя в порядок, установить связь вправо и влево, насколько этот было возможно. 2-й батальон оказался разрезанным каменистой промоиной, шириной до 100 шагов. Связь с 1-м батальоном, даже зрительная, не могла быть установлена, т. к. их разделял выступавший каменистый гребень.

Тем не менее цепи двинулись вперед. Подыматься было чрезвычайно нелегко: скат горы имел наклон не менее 45°, местами он был из голого камня, причем камни срывались из-под ног и с грохотом катились вниз. Нужно было идти или зигзагами, или боком. Так пришлось подниматься шагов 100, пока впереди идущие не сообщили, что виден противник. Дальнейший подъем стал еще более тяжелым, во-первых, потому, что противник заметил приближавшихся к нему и начал стрелять, а во-вторых – чтобы все же ближе подойти к нему, пришлось идти уже не во весь рост, а согнувшись, а затем перейти и на движение ползком. До красных все еще оставалось не менее 100 шагов – расстояние при таковом подъеме непреодолимое для прямой атаки и тем более потому, что она неизбежно должна была привести к штыковому бою. Уверенность в успехе пропадала, и… марковцы остановились. Ко всему стало темнеть. А через короткое время было передано приказание: отойти под гору и ждать распоряжений.