— Ну, ты усложняешь, Павел Алексеевич, — перебил его Федоренко. — Психология у нас всех нынче простая: священная любовь к Родине и лютая ненависть к врагу. А остальное, как говорится, приложится.

— Боюсь, что не приложится, товарищ замнаркома, — сказал Ротмистров. — Танкистам надо учиться смело входить в прорыв, действовать самостоятельно, стремительно маневрировать, дерзко и напористо атаковать и контратаковать врага. Без глубокой психологической перестройки тут не обойтись. Командирам и штабам надо научиться гибко и оперативно управлять крупными соединениями в бою и в операции, постоянно заботиться о том, чтобы танки использовались массированно, во взаимодействии с пехотой, артиллерией, авиацией.

— Учиться, конечно, надо, кто же будет спорить, — недовольно сказал Федоренко. — Но люди у нас способные, боевые, быстро освоятся и в новых условиях. Вспомни, Павел Алексеевич, в какой обстановке выстояли — чуть ли не каждый танк Верховный распределял лично. А теперь — вон у нас какая силища!

Да, весной 1942 года многим, в том числе и Павлу Алексеевичу казалось, что за успешным контрнаступлением под Москвой последуют новые наступательные операции советских войск. К сожалению, случилось по-иному. Неудача наших войск в Крыму и особенно под Харьковом позволила гитлеровскому командованию захватить инициативу, предпринять широкое наступление на юге.

Крайне тяжелая обстановка сложилась на Брянском фронте, где ударная группировка противника с выходом в район Острогожска создала угрозу прорыва к Дону и захвата Воронежа. В связи с этим 7-й танковый корпус в конце июня распоряжением Ставки ВГК был поднят по тревоге, спешно погружен в эшелоны и направлен в район Ельца.

К месту выгрузки прибыл начальник Генерального штаба Красной Армии Василевский. Он проинформировал Ротмистрова об обстановке и лично поставил корпусу задачу: немедленно двинуться в западном направлении и обеспечить развертывание 5-й танковой армии генерал-майора А. И. Лизюкова, в состав которой передавался.

— Вы знакомы с Александром Ильичом Лизюковым? — спросил начальник Генштаба.

— Знавал его в бытность преподавателем в академии.

— Да, он тоже преподавал тактику в академии. Это мужественный и талантливый командир, — потеплев лицом, сказал Александр Михайлович. — Он одним из первых в эту войну удостоен звания Героя Советского Союза. В Московской битве командовал оперативной группой, ставшей потом 20-й армией.

Понаблюдав за выгрузкой, Александр Михайлович уехал, предупредив, что впереди наших войск нет и надо быть готовым к встречным боям.