Заботами А. С. Щербакова как секретаря ЦК ВКП(б) армия обеспечивалась материалами для массовой агитации и пропаганды. Вот цифры, которые говорят сами за себя: лишь с июля 1942 года по февраль 1943 года в войска было направлено 350 тысяч экземпляров книг (считая и политическую, и художественную литературу), около 26 миллионов экземпляров брошюр, 5 миллионов экземпляров разных журналов, 20 миллионов экземпляров листовок.

Работники Главпура, командированные в войска, докладывали об оживлении политической жизни в частях и соединениях, о росте партийных рядов, об укреплении ротных партийных организаций. Если в августе 1942 года в Вооруженных Силах было принято кандидатами в члены ВКП(б) 114 тысяч человек, то в декабре эта цифра выросла до 121,3 тысячи.

Не случайно Александр Сергеевич с первых же дней пребывания в Главпуре с такой энергией и настойчивостью боролся за перестройку партийно-политической работы, добиваясь — и как можно скорее — усиления ее действенности: сама жизнь, обстановка на фронте, особенно между Волгой и Доном, требовала этого. К середине лета 1942 года стали очевидны планы противника — прорваться на Кавказ и к Волге в районе Сталинграда, захватить нефтяные районы, зайти в тыл Москве. После долгой и героической обороны Красная Армия вынуждена была оставить Севастополь. Пользуясь отсутствием второго фронта, фашистское командование подавляющее большинство войск бросило против Красной Армии. Учитывая сложившуюся ситуацию, Главное политическое управление сочло необходимым укрепить наиболее опытными и подготовленными кадрами политработников военные советы и политорганы армий Сталинградского направления.

29 июля 1942 года народный комиссар обороны И. В. Сталин подписал приказ № 227, в котором самым решительным образом подчеркивалось требование «Ни шагу назад!», 30 июля всем политорганам была разослана директива за подписью А. С. Щербакова о разъяснении в войсках этого приказа. «Не должно быть ни одного военнослужащего, который не знал бы приказа И. В. Сталина», — писал начпур, потребовав от политуправлений фронтов дважды в сутки докладывать ему о ходе разъяснения приказа.

Одновременно в помощь политуправлению Сталинградского фронта были направлены основные силы инспекторов, лекторов, агитаторов, инструкторов Главпура. Перед отъездом они были вызваны к А. С. Щербакову. Он был взволнован. Мы, пожалуй, впервые видели его таким. Инструктируя отъезжающих, он говорил так, словно выступал с трибуны перед огромной аудиторией, — а ведь разговор происходил в его небольшом служебном кабинете на улице Кирова. Энергичные жесты, блеск глаз, сам эмоциональный настрой речи — все говорило о том, что больше всего в эту минуту ему хотелось быть там, в Сталинграде, даже так: ему скорее хотелось быть напутствуемым, чем инструктирующим.