К тому же с монтаньярами связывали замыслы создания более демократической, более эгалитарной буржуазной республики, хотя эти замыслы существовали лишь в форме абстрактного и туманного идеала, в облике морализаторской фразеологии Робеспьера. Но даже и это было для буржуазии совершенно неприемлемо. Исторически преждевременные утопии не представляли, конечно, для нее прямой опасности. Но и терпеть дальше все эти даже иллюзорные поползновения буржуазия больше не желала. Монтаньяры сделали свое дело и теперь должны были уйти с политической сцены. Ведь, действуя на этой сцене, они порой заходили гораздо дальше, чем требовало объективное развитие буржуазной революции. А она неизбежно должна была вернуться в свое русло.

Революционный поток отступает в прежние берега. Это случилось не сразу. Процесс растянулся на 15 месяцев, которые осталось жить Конвенту после 9 термидора. Он происходил неравномерно, рывками, иногда уровень революционного течения снова повышается. Но в конце концов он отступает. Казнь Каррье в декабре 1794 года послужила как бы сигналом резкого усиления такого отступления: буквально на другой день Конвент декретирует возвращение в свои ряды 73 жирондистов, сидевших в тюрьме за протест против изгнания и ареста их вождей 31 мая — 2 июня 1793 года. Решение принимается по докладу монтаньяра Мерлена (из Дуэ). Почему бывшая Гора согласилась воскресить своего смертельного врага — Жиронду?

В действия с образумившихся монтаньяров, видевших теперь в жирондистах своих союзников, нет ни продуманной политики, ни осуществления каких-то принципов, ими движет только страх! Террор настолько травмировал, парализовал их сознание, что они действуют лишь под влиянием инстинкта самосохранения. Если казнили монтаньяра Каррье, то не дойдет ли очередь и до тех, кто еще недавно одобрял зверства этого и других проконсулов? Необходимо любой ценой отмежеваться от террористов. Поэтому монтаньяры голосуют вскоре за судебное расследование деятельности Бийо-Варенна, Колло д’Эрбуа, Амара и Вадье, этих знаменитых помощников Робеспьера.

Союз с жирондистами бывшие монтаньяры считали особенно надежной гарантией своей безопасности. Ясно, что террор может вернуться, если повторятся события 31 мая — 2 июня 1793 года, когда санкюлоты из предместий навязали Конвенту удаление жирондистов и открыли Робеспьеру путь к власти. Необходимо предотвратить такую опасность и кто может энергичнее всех воспрепятствовать ей, как не сами жертвы памятных проскрипций? Умеренные монтаньяры хотели объединиться с жирондистами, чтобы отмежеваться от своего прошлого, когда они ревностно поддерживали террор.