Традиция оказалась удивительно живучей и в эпоху совсем близкую нам. Апология робеспьерского террора против мифических «врагов народа» расцвела пышным, мрачным цветом в нашей стране в 30-е годы. Естественно, ведь она была выгодна тому, кто в ней нуждался для практических потребностей борьбы за власть. Историческая «наука» охотно стала служанкой сталинского террора. По злой иронии судьбы некоторые усердные поклонники Робеспьера сами оказались жертвами сталинского террора… Чудовищно, но до сих пор встречаются примеры восторженного обожания «Святой Гильотины» и «добродетели» террора.

Не столь одиозно на первый взгляд, но не менее пагубно для исторического сознания повторяется без конца формула о так называемой «ограниченности» Великой французской революции. А ведь любое явление истории, даже самое грандиозное, неизбежно является ограниченным хотя бы рамками времени или пространства. Если бы существовало в истории нечто неограниченное, беспредельно совершенное, законченное, абсолютное, то история давно бы прекратилась. Абсолютное, совершенное, законченное и безграничное — атрибут религии или утопии, но не реальной истории.

Конечно, следуя по тяжелому, сложному пути событий, наполняющих десятилетнюю историю Французской революции, нельзя не видеть почти непрерывной полосы неудач и поражений. Уже в 1792 году рушится только что созданное здание конституционной монархии. В 1793 году терпит крах парламентская, плюралистическая республика. В 1794 году гибнет республика народная и демократическая, диктаторская и тоталитарная. Наконец, в 1799 году терпит крах вожделенная центристская республика «золотой середины», увлекая за собой в могилу саму идею представительной системы. А затем долгий, очень долгий период в истории Франции, когда сменяются две империи, два королевства и несколько республик.

А сколько конкретных проблем и задач так и не удалось решить Французской революции! Начавшись из-за финансовых неурядиц, она сама так и не сумела решить собственные, порожденные ею же финансовые злоключения. Она обострила религиозные проблемы, и Франция сможет решить их лишь в 1905 году. Вместо обещанного мирного прогресса она породила почти непрерывную 23-летнюю войну, из которой Франция выйдет разгромленной и оккупированной. Провозгласив всеобщее равенство, она не дала политического равноправия женщинам, получившим его лишь в 1945 году. А что она дала рабочим, беззаветно боровшимся в первых рядах революционеров? Позорный закон Ле Шапелье, беспросветное наемное рабство… И этот печальный список несбывшихся, обманутых надежд, горьких разочарований и несчастий можно было бы и продолжить.