– Мой друг, – сказала она своему внуку, – эти негодяи – твои дальние родственники, которых ты даже не знаешь. Они явились сюда, чтобы лишить тебя отцовского наследства. Но вот перед нами доказательство того, что они были приняты очень дурно. Когда меня уже не будет на свете, а тебе приведется встретиться с ними, вспомни, что они хотели сделать с нами.

Действительно, эти два человека, отец и сын, служили исполнителями в одном из провинциальных городов и были дальними родственниками, так как почти все семейства исполнителей, как я уже упоминал, были связаны между собой узами родства. Услышав о болезни моего прадеда, эти господа явились в Париж, чтобы проситься на его место. Чтобы добиться успеха, они сочли за лучшее предложить генерал-прокурору двадцать четыре тысячи ливров, если только он отдаст им это место. Мы уже видели, как встретил генерал-прокурор эту попытку подкупить его. Оба претендента удалились, повесив носы, и еще радовались тому, что удалось отделаться так легко.

Позвольте мне умолчать имена этих господ как потому, что они были родственниками нашего семейства, так и потому, что должен пощадить их из уважения к их потомкам, которые до сих пор носят их имя. Впрочем, почти то же самое повторялось и со мной в продолжение семилетнего выполнения мною должности верховного исполнителя. Особенно это стало проявляться тогда, когда замечено было, что я не буду сильно отстаивать занимаемую мною должность, к которой чувствовал отвращение, и что у меня нет наследников.

Позвольте мне умолчать имена этих господ как потому, что они были родственниками нашего семейства, так и потому, что должен пощадить их из уважения к их потомкам, которые до сих пор носят их имя. Впрочем, почти то же самое повторялось и со мной в продолжение семилетнего выполнения мною должности верховного исполнителя. Особенно это стало проявляться тогда, когда замечено было, что я не буду сильно отстаивать занимаемую мною должность, к которой чувствовал отвращение, и что у меня нет наследников.

Но оставим эти грязные козни и возвратимся к Шарлю-Генриху Сансону, допущенному к исполнению обязанностей своего отца, звание которого он получил только через двадцать четыре года. Это вступление в должность Шарля-Генриха было последним предсмертным подвигом Марты Дюбю. Действительно, скоро она скончалась, оставив после себя многочисленное поколение служителей эшафота.

Смерть ее многое изменила в быту нашего семейства. Жан-Баптист Сансон не захотел более жить вместе c нами потому ли, что здесь все так напоминало ему покойницу-мать, или потому что он надеялся хоть немного поправиться на деревенском воздухе. Как бы там ни было, только он переселился в наш маленький домик в местечке Бри-Конт-Робер, которое в это время было только небольшой проезжей деревушкой. Вероятно, там он успел поправиться, потому что при казни Лалли-Толлендаля у него хватило, как мы видели, силы сдержать обещание, данное когда-то в шутку и обратившееся в такую грустную действительность.