Я знал, что Дерлет намеревается написать полную биографию Лавкрафта, и у меня и в мыслях не было браться за подобную работу. Однако 4 июля 1971 года Дерлет внезапно умер, так и не написав книгу. А так как я собрал множество писем и публикаций как самого Лавкрафта, так и о нем, мне показалось вполне логичным взять на себя ответственность за эту работу.

Мне виделось, что, хоть я и не знал Лавкрафта, у меня было одно преимущество перед его другом Дерлетом. Поскольку его восхищение Лавкрафтом граничило с идолопоклонством, я полагал, что смогу взглянуть на предмет более объективно. Читателю судить, был ли я прав, считая так.

Чем больше я изучал жизнь Лавкрафта, тем больше он меня очаровывал. Я обнаружил в его характере некоторые из своих собственных недостатков, которые, надеюсь, во мне все-таки не столь велики. Когда я читал о его неудачах и несчастьях меня не оставляла мысль, что «такое могло случиться и с нами, но Бог смилостивился и решил иначе»[3].

Я ни в коей мере не претендую на то, что полностью понял Г. Ф. Лавкрафта. Тому, кто больше смотрит в будущее, нежели в прошлое, кто практически безразличен к окружающей обстановке и не испытывает тоски по родине, у кого нет особой ностальгии по местам юности, тяжело постичь внутренний мир человека, который на протяжении всей жизни остро тосковал по дому своего деда на Энджелл-стрит. Другими словами, наши характеры слишком разные.

Я полагаю, что биография обычного писателя не очень интересна. Большинство из них из года в год стучат по клавишам пишущих машинок, прерываясь лишь тогда, когда семьи вытаскивают их на несколько недель принудительного отпуска.

Это не значит, что писатели считают жизнь скучной. Часто они увлечены своим ремеслом. Но все чудесные приключения и открытия в основном случаются в их воображении, оставаясь таким образом недоступными для биографов.

С другой стороны, автобиография писателя может оказаться очень интересной, поскольку он описывает свои мысли и пережитые чувства. Хотя Лавкрафт и не написал автобиографии, он сделал следующую замечательную вещь: он оставил историю своей жизни и размышления в письмах, коих написал невероятное количество – согласно одной оценке, их было сто тысяч. Хотя многие из них пропали, тысячи всё еще существуют в архивах Университета Брауна, в частных коллекциях или уже были изданы.

За свои грехи я прочел тысячи из этих писем, большей частью оригиналов, написанных лавкрафтовскими каракулями. Не потрать Лавкрафт столько времени на них, он, быть может, достиг бы большей земной славы. Но тогда я не смог бы написать о нем столь подробно.