Графа снова побуждают уполномочить Бальзака окончательно урегулировать финансовые дела семьи Висконти, и 12 февраля 1837 года писатель переезжает Альпы, на этот раз в одиночестве, ибо он уже давно устал от чрезмерной назойливости мадам Марбути. А Теофиль Готье, который намеревался сопровождать его, вынужден в последнюю минуту отказаться от поездки. Только шесть дней, проведенные в почтовой карете, поездка через Тессин, мимо панорамы божественных пейзажей — и все заботы растаяли в солнечной лазури! Гениально восприимчивый и впечатлительный Бальзак столь же гениально легко умеет забывать обо всем на свете. И, разумеется, он начисто забыл о долгах и заботах, об обязательствах и неприятностях в тот самый миг, как он вышел из кареты у подъезда миланской гостиницы «Прекрасная Венеция». Да, здесь он не тот, что дома! Ведь на чужбине он больше не г-н Оноре де Бальзак, обязанный по приговору суда и под угрозой заточения в долговую тюрьму уплатить столько-то и столько-то франков тут и столько-то и столько-то — там. Он не вечный должник, вынужденный ускользать через черный ход, когда с парадного к нему стучатся рассыльные из суда. Здесь он знаменитый писатель, о чьем приезде почтительно сообщают газеты, и не проходит и двух часов, как он уже сенсация всего города.

Графиня Маффеи отправляется с ним на прогулку. В ложе князя Порциа он с сестрой князя, графиней Сансевериной, присутствует на спектакле в театре «Ла Скаля». Княгиня Бельджойозо и маркиза Тривульцио приглашают его к себе. Все прославленные, громкие, увековеченные в истории фамилии Италии преклоняются перед его именем, и австрийские военные власти балуют его ничуть не меньше. Губернатор приглашает его отобедать, командующий войсками отдает себя в его распоряжение; первый скульптор Милана, Путинатти, добивается, как чести, дозволения изваять с него статуэтку, и Бальзак презентует ее отнюдь не г-же Ганской, а графу Висконти. Юный князь Порциа осыпает его подарками и подчиняется его желаниям и велениям. Можно представить себе гордость и счастье Бальзака, неисцелимого плебея, когда в ответ на просьбы доподлинных князей и княгинь он ставит свою подпись в альбомах миланской знати, а не на векселях и долговых обязательствах, как то было в Париже.

Куда сдержанней ведут себя литераторы, которых несколько уязвляет культ чужеземца и имена которых знакомы Бальзаку разве понаслышке. Встреча с Мандзони49 протекает не совсем удачно. Автор «Отца Горио» беседует с творцом «Обрученных» (поскольку он не читал этого шедевра) лишь о самом себе. Впрочем, за всеми осмотрами достопримечательностей, визитами и празднествами Бальзак отнюдь не забывает о цели, ради которой он приехал. Он должен урегулировать дело о наследстве графа Висконти, и поскольку писатель знает толк в финансах, — разумеется, если речь идет не о собственных его деньгах, — ему удается урегулировать все самым желательным образом. И так как на этот раз ему все улыбается, то он вынужден — и именно для завершения своих хлопот — отправиться в Венецию. Тот самый город, который он мечтал посетить сперва с герцогиней де Кастри, потом с г-жой Ганской, — город его «Фачино Кане» — призывает его теперь.