13 декабря [1943 года]

Началась учеба агитаторов – ввели шестидневные курсы с отрывом от производства.

Вызвала пропагандистов РК ВЛКСМ Смирнова, Максимова, Болденкова. Числятся пропагандистами, но занятий не ведут. РК ВЛКСМ не занимается политической работой, ее содержанием, формами и методами.

Содержание политической работы: однообразно, конечно, нельзя так заинтересовать молодежь, поэтому не случайно на зав. Егорова срываются комсомольские собрания, а на производстве комсомольцы себя прекрасно ведут и показывают прекраснейшие образцы работы.

13 декабря [1943 года]

Сегодня началась учеба агитаторов. Немного было торжественно. Оформили кабинет 151, как настоящий учебный класс. Присутствовало 29 человек.

Было бюро райкома. Обсуждали вопрос о грубом отношении мастеров к рабочим. Прошел неплохо, но отдельные товарищи (Колесников, Скоробогатько) попытались смазать остроту постановки вопроса. Что это за заявление Скоробогатько: «Нужно изъять дефективных – это раздражает мастера». Или Колесников: «Я не знаю об этих фактах». Но тебе говорят на бюро, а как ты будешь реагировать? Какое-то беспартийное выступление.

15 декабря [1943 года]

Была с утра на заводе «Электросила». Смотрела ежедневные «боевые сводки» по заказам Донбасса, довольно интересные, призывающие, критикующие. Лозунги хорошие: «Возродим родной Донбасс».

Беседовала со Скоробогатько (о перспективах пропагандистской работы), Левитиным, Гинзбург о качестве газеты.

Вечером была на занятии кружка Шварца, где занимаются комсомольцы. Что ярко бросилось в глаза. Неподготовленность пропагандиста, академизм, никаких ярких фактов, нет карты. Комсомольцы не подготовлены: с ними говорим, а они спешат в кино.

Проводила семинар на заводе Егорова по третьей теме. Что не понравилось: все куда-то спешат, хотели семинар провести в 30 минут, а занятие за 40 минут – вот самый настоящий формализм.

Была на курсах агитаторов. Читала Ушполь, чувствуется, что народ доволен всем ходом учебы.