Что же касается всяких прозвищ и кодовых словечек, то это совершенно особая тема. Вкратце можно сказать, что своих постоянных покупателей мы называли «семьдесят девятыми» (по номеру нашего магазина), мужей – «семьдесят вторыми», а поклонников и любовников – «тридцать шестыми». Если про кого-то из девчонок говорили, что она сегодня работает в «36-ой библиотеке», это означало, что она отправилась на свиданку. Друг друга мы называли «тюльпанчиками». Женатый мужчина назывался «изданием в 2-х томах», а если его жена была беременна, то их уже называли «изданием в 2-х томах с комментариями». Пойти в туалет называлось «пойти к Марии Яковлевне на большой или малый отчет». Дело в том, что нашего бухгалтера действительно звали Марией Яковлевной. А куда внезапно могла отлучиться приличная девушка из-за прилавка? Разве только в бухгалтерию.

Я ещё не упомянула, что директора нашего магазина звали Александрой Фроловной. Сотрудники постарше называли её Шурой, а мы говорили ласково «Дирчик». Самое забавное состояло в том, что я долгое время не могла её увидеть. Она то ли ещё находилась в декретном отпуске, то ли не хотела выходить из него. Когда же мне, наконец, довелось её лицезреть, я была разочарована. Она оказалась невысокой невзрачной женщиной, правда фигура у неё, несмотря на недавние роды, была довольно ладная. Гладкие волосы неопределенного цвета были завязаны сзади в хвостик. В то время ей было лет 36, она родила свою дочь достаточно поздно, и это был её единственный ребенок. Мелькнула наша директриса, словно комета, и снова исчезла. Уже потом я разглядела её как следует и увидела, что у неё синие глаза и пухленькие руки, даже с ямочками – руки ленивицы, хотя она прекрасно умела все делать. Александра Фроловна была дочкой простых родителей, её отец в свое время был шофером в «Москниге», она начала свою карьеру с младшего продавца в нашем магазине, затем поступила в Заочный институт советской торговли, но не закончила его. Своим продвижением по службе она была более всего обязана своему партийному билету и пролетарскому происхождению, хотя сама по себе она была совсем не глупа, но не так уж честолюбива. До неё этот ответственный идеологический пост занимала Белла Давыдовна Красная, женщина умная и гораздо более интеллигентная. Я не сразу поняла, что магазин носит свой особый характер, благодаря тем традициям, которые заложила Белла Давыдовна. Она тоже была партийной, но в ней это было не главное. В то время она была уже на пенсии. Я видела её только один раз, когда Белла Давыдовна пришла навестить своих прежних сотрудников. Видно было, что это умная и энергичная женщина, к которой относятся с уважением. Дисциплина, требовательность к себе, честность сотрудников – это все было при ней, а при Фроловне эти принципы постепенно размылись, перестали быть обязательными. Но тогда я всех этих нюансов не улавливала. Мне казалось, что в нашем магазине вот так – хорошо, по-честному – было, есть и будет всегда.