Мне нравится мой народ. Я счастлив, что родился и возмужал под взглядами этих глаз.

3

Одиссей путешествует не только по Эгейскому морю, но по всей греческой мифологии; Дон Кихот странствует не только по Испании, но по всей рыцарской литературе. Веничка странствует не столько по России, сколько по водке – и, разумеется, по гибкой стихии русского языка. Языковых слоев в поэме пять.

Первый – библейский. Ветхозаветных и новозаветных цитат, библейских интонаций, прямых отсылок в поэме не счесть.

Второй – слой русской классики, причем, как показал Н. А. Богомолов в образцовой статье, преимущественно слой Блока, и не просто Блока, а третьего тома, самого трагического и катастрофического. Веничка странствует по Блоку, или, точней, Блок – его Вергилий в этом странствии (ведь и «Божественная комедия» – тоже одиссея, только там вся Италия – наш ад).

Третий – слой советской литературы, воспринятой по большей части иронически.

Четвертый – слой газетно-телевизионной политической лексики, которой мы все пронизаны и пропитаны.

Пятый – фольклорный, причем здесь свободно сочетается русский сказочный фольклор (и в этом смысле к «Москве – Петушкам» надо подходить, вооружившись Проппом, поскольку почти все приметы русского фольклорного странствия тут напоминают о себе) с советским анекдотом, частушкой, разнообразными солеными обсценностями. Анекдоты эти тоже отчасти политические, состоящие из преображенной газетной лексики, а отчасти бытовые, лишенные намека на современность.

Увязывание всех этих слоев, плетение единой языковой сети осуществляется при помощи омонимов, то есть слов, одинаково звучащих, но разное значащих. Устойчивые словосочетания стыкуются и образуют новые нерасторжимые цепи, вот смотрите: «Мало того – полномочия президента я объявляю чрезвычайными, и заодно становлюсь президентом. То есть „личностью, стоящей над законом и пророками“…» «Стоящий над законом» – советский политический штамп; «закон и пророки» – штамп библейский; президент, стоящий над законом и пророками, – Ерофеев. Или:

– Много пил? – Много. – Ну так вставай и иди. – Да куда «иди»? – Будто не знаешь!

– Много пил?

– Много.

– Ну так вставай и иди.

– Да куда «иди»?

– Будто не знаешь!

«Встань и иди» – слова, с которыми Христос исцеляет параличных, – превращаются в требование: вставай и иди в сортир, потому что иначе получается, что мы твари, а ты Каин и Манфред. Или:

И вот тут-то меня озарило: да ты просто бестолочь, Веничка, ты круглый дурак; вспомни, ты читал у какого-то мудреца, что Господь Бог заботится только о судьбе принцев, предоставляя о судьбе народов заботиться принцам. А ведь ты бригадир и, стало быть, «маленький принц». Где же твоя забота о судьбе твоих народов?