Впрочем, ему сейчас 13 лет, и он мужает на глазах.

Но он не всё понимает, потому что многого не знает. А я хочу, чтобы он узнал…

Я хочу, чтобы он узнал, что случилось с моим отцом, именем которого я его назвал. Мой Семен никогда не видел дедушку живым, только на фотографиях… Он не видел вживую и свою бабушку, мою маму. Но он часто спрашивает меня о них, задает вопросы, на которые кратко я не могу ответить, только подробно.

А подробно не выходит, потому что после одних вопросов следуют другие, за ними третьи…

Вот будущая пьеса (если будет написана) кое-что прояснит в нашей общей истории.

Эта история, несомненно, носит трагический характер. И ее будет трудно по этой причине читать, не то что изложить.

Семен уже спросил:

— А при чем тут Сталин?

— А при всем при том, — ответил я и, думаю, ответил хорошо. И спросил сына в свою очередь:

— А что ты знаешь о Сталине?

Он замялся и сказал: мол, «эффективный менеджер». То есть то, что какая-то сволочь написала в школьном учебнике.

И тогда я вызвал своего сына на «полразговорца».

Полразговорца

Полразговорца

Люди в Советском Союзе делились на «правильных» и «неправильных». Хотелось написать на «праведных» и «неправедных», да не вышло. Как-то само написалось в первом варианте. Ну и пусть. Так даже лучше. Ведь что «праведно», что «неправедно» — это у нас всегда спорно, и тут ни к какому консенсусу мы не придем, а вот «правильность — неправильность» в нашей жизни давно установлена и сомнению не подлежит.

Мой отец был «правильный». То есть такой, как все. Его арестовали 3 декабря 1937 года, и он провел в сталинских лагерях 18 лет (подробности ниже). Он верил в социализм и его светлое будущее. Он работал и жил во имя этого светлого будущего, живым олицетворением которого с 3 апреля 37-го года был я, пока лежащий в пеленках, но со временем, надо думать, поднявшийся в рост — разумеется, со страной.

Лично товарищ Сталин, конечно, ничего не знал о моем рождении. И наверняка не был против. Но тут вопрос: он не был против, потому что не знал?.. Или — если бы знал, то был бы против?..

Ответа не дождемся. Сталин по этому вопросу не высказался, отмолчался, великий наш вождь.

Но мы можем на сей счет предположить следующее: он вообще обо мне в тот момент не думал.

У него другие дела в тот момент были в голове. Поважнее.