Что происходит у нас? Тяжелее всего, конечно, маме. По ней они просто проехали катком, танком, морально просто растоптав. Она стала совсем другим человеком и внешне, и внутренне. Ее боль крепко засела в ней и не отпускает. Мы пытаемся делать все, чтобы она не нервничала, не вспоминала эту историю, но как ты забудешь… Это все равно что человеку, прошедшему концлагерь и пытки во время войны, сказать, чтобы он все это забыл. Не получится. Да и то, что в общественном пространстве не удалось очистить папино имя, тоже не дает покоя, это как вечно болящий зуб или нарыв, боль от которого ненадолго притупляется, а потом снова дает о себе знать.

Мы с мужем активно прорабатывали себя, к психологам я не ходила, но много читала литературы на эту тему и делала все, чтобы изменить свое отношение к ситуации, изменить себя и проработать свои ошибки.

С работой у меня пока тяжело. Уж в этом они постарались на славу! С одной стороны, внесли меня в негласные «черные списки», не давая мне возможности сниматься, по сути лишили куска хлеба. Я понимаю, это сложно понять человеку, не имеющему отношения к телевидению. Какие списки еще, скажут многие? Но они есть на любом канале. Да, это не листок бумаги, где написан список, нет, конечно. Это такая внутренняя политика канала, где руководство четко знает, кого нельзя снимать. А поскольку профессия субъективная и, как я уже писала выше, даже действительно гениальный артист может кому-то не нравиться, то и отговорка у канала может быть следующая:

«Да она или он просто плохой актер или что-то в таком духе, поэтому и не снимаем!»

И конечно же никто спорить не будет, так как доказать обратное невозможно, даже если играть хорошо. И я бить себя в грудь не буду и говорить про свои способности, считаю, неэтично, знаю только, что до этой истории у меня были роли и съемки и поклонники и всех все устраивало. Были очень высоко уважаемые люди в профессии, которые меня хвалили и любили работать со мной, и никогда, ни на одном проекте не было на меня жалоб, или нареканий, или негативных отзывов. Но теперь за свою позицию и несгибаемость я вне игры.

Я, конечно, не хочу верить в то, что сам генеральный продюсер устроил мне эту войну. Я почему-то уверена, что продюсеры передачи и заинтересованные люди, которые приближены к нему, умышленно ввели его в заблуждение, донося ему лишь ту информацию, которая им была выгодна. Думаю, что ему говорили, что я – психопатка, что я хочу войны с каналом, что я неадекватна, и наверняка много чего еще плохого. Ведь он же вряд ли имеет время сильно вникать в подобные истории. Но уж чего-чего, а воевать с каналом я точно не собиралась, даже когда меня оклеветали, обвинив в аборте в 15 лет, я не стала подавать иски против канала! Хотя уж то дело я бы выиграла, сто процентов! Более того, заявление против журнала и Тамира я лично забрала в январе 2018 года и больше ни с кем не судилась! Мы хотели, чтобы Тамир ответил по закону, но никак не канал, это они пошли на нас войной! Также мой папа был знаком с генеральным продюсером и всегда отзывался о Константине Львовиче Эрнсте уважительно, считая его мудрым и талантливым человеком и продюсером, поэтому мне кажется, если бы Эрнст знал всю правду и то, как его работники поступили с семьей народного артиста, он бы не позволил так уничтожать память Мишулина и добивать его вдову. Я понимаю, что шоу есть шоу, но всему бывает предел! Может, я и ошибаюсь… но хочется верить в лучшее и в то, что Константину Львовичу просто доносили выгодную информацию, которая была против нас, а как говорится, настроить человека против кого-то можно элементарно. Нас лично он не знает, свои работники ему ближе. Им он и верит, скорее всего. У нас были мысли записаться к нему на прием, мы даже писали ему письмо, с просьбой запретить снимать эфиры про Мишулина, но ответа не получили, а на прием к нему нас бы никто не допустил, да и он, если его и правда настроили против нас, не стал бы с нами общаться.