И все же нас всех обвели вокруг пальца. Как же была проведена операция по кастрированию передачи? Из-за боязни, что режиссер или откажется делать вырезку, или поставит в известность меня (а я почему-то пользуюсь репутацией скандалиста), все было проведено в обстановке секретности. Как читатель уже знает, сначала передача дважды идет по «Орбите». Ответственному выпускающему или даже заведующему (им оказался Андрей Иванович Аверьянов) было дано указание вырезать в начале четвертой серии передачи о Высоцком семь с половиной минут полезного времени. Он безропотно выполнил распоряжение начальства. Посмел бы он возразить! Там это никому в голову не приходило. Четвертая серия пошла в эфир по первой «Орбите» буквально с полуслова, с придаточного предложения. Для того чтобы сделанная купюра не стала известна съемочной группе и тем самым мне, в часы показа передачи по «Орбите» мониторы в «Останкино» были отключены. Обычно передачу, идущую по «Орбите» днем, смотрят многие сотрудники, но в тот день экраны телевизоров ослепли. На вопросы членов съемочной группы: в чем дело? почему не работают мониторы? — отвечали: «Профилактика аппаратуры!»

Нет, по́лно! Все-таки не может быть, чтобы телевизионная сверхдержава принимала бы такие меры предосторожности! И против кого? У меня, несомненно, мания величия. Это же смешно… Наверняка было совпадение, и действительно в это время делалась профилактика. Но последующие исследования тем не менее показали, что так называемая «профилактика» почему-то проходила именно и только в те часы, когда в эфире шла передача о Высоцком. И до и после мониторы исправно показывали все, что делалось на «Орбите».

И лишь за два часа до начала московского эфира из случайного разговора с одной из сотрудниц службы программ стало известно, что в начале четвертой серии была-таки сделана вырезка в семь с половиной минут. Мне сообщили об этом немедленно, и я тут же позвонил С.Н. Кононыхину. Ведь еще можно было что-то сделать! Воспроизвожу наш разговор почти дословно.

РЯЗАНОВ: Скажите, кто дал распоряжение о вырезке и кто произвел эту операцию?

КОНОНЫХИН: Дело не в конкретных исполнителях. Решение мы приняли коллегиально.

РЯЗАНОВ: Почему не поставили меня в известность?

КОНОНЫХИН: Мы не обязаны информировать вас. Это — технологическая функция.

РЯЗАНОВ: Кто непосредственно сделал купюру?

КОНОНЫХИН: У нас есть для этого специальные люди.

РЯЗАНОВ: Почему тогда не поручили режиссеру? Хоть сделано было бы аккуратно.

КОНОНЫХИН: Не бойтесь! Это было сделано квалифицированно.

РЯЗАНОВ: (Всплеск эмоций, крики, переходящие в грубые слова!)