Всех художников, с которыми он дружил, начиная с Сезанна и кончая Гийоменом и Писсарро, доктор Гаше уговаривал заняться офортом. Теперь он поделился своими обширными познаниями в граверном деле с Винсентом и предоставил ему весь необходимый материал. Он даже предложил, что сам будет печатать копии с готовых досок в своей маленькой мастерской. Соблазненный предложением доктора, Винсент в перерыве между двумя картинами сделал гравюру с портрета доктора Гаше, с автопортрета «Человек с трубкой»[123] и решил сделать еще несколько офортов – «ну хотя бы шесть» – со своих провансальских полотен. Но дальше планов дело не пошло. Винсент был слишком поглощен живописью.

«Послушайте, вот идея, которая, может быть, придется Вам по вкусу, – обращается он к Гогену, – мне хочется написать этюд колосьев таким образом… только одни колосья – голубовато-зеленые стебли, длинные, точно ленты, листья, зеленые и розовые благодаря отсветам, чуть желтеющие колосья, окаймленные бледно-розовой пыльцой цветов, – это розовый вьюнок обвился внизу вокруг стебля. На этом живом и в то же время спокойном фоне я хотел бы писать портреты. Тут будет зеленый всех оттенков, но одинакового валера, так что он будет образовывать как бы единый зеленый фон, который своей вибрацией должен вызывать представление о тихом шелесте колосьев, колеблемых ветерком; с колористической точки зрения непростая задача».

Пшеничное поле, подлесок, замок в Овере, сад Добиньи… Никогда еще Винсент не работал с такой быстротой. В мансарде кафе Раву растет груда картин. Старшая дочь Раву, Аделина, согласилась позировать Винсенту. Она позирует в голубом платье – первом своем девичьем платье. Сеансы происходят в задней комнате при кафе. Совершенно поглощенный работой, Винсент непрерывно курит. С девушкой он почти не разговаривает. Аделина слегка испугана живописной манерой Винсента, к тому же она не видит в портрете большого сходства[124]. И еще Винсент пишет портрет мадемуазель Гаше у пианино, большое полотно, размером метр на пятьдесят сантиметров.

Для Винсента картина не только сама по себе – симфония. Он хотел бы, чтобы картины сочетались друг с другом, чтобы их развешивали в таком соседстве, при котором звучали бы дополнительные цвета. «Но, – жалуется он, – мы еще очень далеки от тех времен, когда люди поймут, какие глубокие связи существуют между отдельными частицами природы, а ведь они и объясняют и подчеркивают друг друга».

* * *

В доме Тео одна беда следует за другой. Иоханна прихварывает. Ребенок болеет. Сам Тео дошел до крайнего истощения. Семье постоянно не хватает денег. Вдобавок ко всему у Тео испортились отношения с хозяевами. «Эти скряги Буссо и Валадон обращаются со мной так, словно я только вчера поступил к ним на службу, и отказывают мне в деньгах. Я не высчитываю каждый грош, но и не делаю лишних трат, а сижу без денег, наверно, мне стоит явиться к ним, выложить им все начистоту и, если они посмеют мне отказать, заявить: “Господа, я иду на риск и хочу основать собственное маленькое дело!”.