Теотокопули не только имел влияние на искусство последующих поколений испанских художников, включая сюда и великого Веласкеса, но влияние его отразилось и на произведениях европейских художников XX века.

Еще великий Гойя. Как живописец он остался мне чужд, особенно рядом с Веласкесом. Но его бесчисленные рисунки, офорты, литографии, совершенные по исполнению, поражают огненным темпераментом и остротою восприятия жизни со всеми ее отрицательными сторонами. Но все искусство Гойи с его демонизмом и дикой фантастикой мне было тяжело и неприятно[560].

Не могу не упомянуть о великолепном собрании французов — «жемчужине» Прадо. Никола Пуссен, Клод Лоррен и Ватто сверкают красотой и радуют душу своей восхитительной живописью[561].

Посетителя галереи удивляет необыкновенная сохранность и свежесть картин, находящихся там…

* * *

Каждый день, пока мы были в Мадриде, мы ходили в Прадо и там без конца пропадали. Под влиянием этих впечатлений все остальное как-то померкло в наших глазах.

Сам город мало привлек наше внимание. Он был раскален летним солнцем, и трудно было его обозревать. Наблюдали на улицах испанскую толпу. В ней преобладал черный цвет. Испанки, несмотря на палящее солнце, ходили без шляп и зонтиков, в легких кружевных косынках, закрываясь от солнца веерами. Если в толпе проходила дама в шляпе и перчатках, это был неоспоримый признак, что она иностранка. Испанки прекрасны в ранней юности, так же как и итальянки, но они быстро с возрастом полнеют, и неуловимая юная прелесть отлетает от их красоты.

Испанцы мужчины произвели на нас более сильное впечатление. Главная их красота, или, лучше сказать, «стиль», состоит в посадке головы, в гордой осанке, в медленных, важных движениях.

Здесь я должна оговориться, что все мои впечатления от Испании и ее народа, вследствие краткости нашего пребывания там, были беглы и поверхностны…

Ездили мы и осматривали дворец Эскориал[562], выстроенный королем Филиппом II. Это грандиозное, гигантское здание. Я не помню в Европе большего. Архитектура его тяжела, скучна. Дворец производит впечатление не то тюрьмы, не то монастыря или крепости — до того его постройка угнетающе мрачна.

Внутренность дворца богато украшена скульптурой. Есть «Распятие» Бенвенуто Челлини[563]. Много картин итальянских художников, особенно венецианцев. Есть, между прочим, картина Теотокопули «Св. Лаврентий». Очень богата по насыщенному колориту. Картина Веласкеса «Братья Иосифа, показывающие его одежды их престарелому отцу Иакову» на меня произвела большое впечатление[564].