Нейтральным я оставаться не могу: я всегда презирал нейтралов.

Революционером, «подтачивающим государственные устои», тоже не был.

При таких условиях не лучше ли отойти в сторонку, приказа не подписывать, сделать Францию своей новой родиной и в рядах ее армии продолжать выполнять свой воинский долг?

Однако от одной мысли, что я могу перестать быть русским, сердце сжалось до слез. Как могла такая нелепость в голову прийти?!

«Надо взять себя в руки, – решил я, – и хладнокровно произвести анализ своих мыслей и чувств, точь-в-точь как когда-то в юности на уроках Житецкого анализировали мы героев тургеневских романов».

Ведь все, что я решу сегодня ночью, должно остаться незыблемым до конца моих дней.

Вот копия того листа, что сохранил я навсегда как «отходную» для старой жизни, как «путевку» в новый мир:

ДОВОДЫ За то, чтобы остаться русским и перейти на сторону революции Естественная и потому необъяснимая привязанность к матери-отчизне. Чувство бесконечной благодарности России и русскому народу за всю прожитую жизнь, за все успехи, что я имел за границей, как русский и как представитель русской армии во Франции. Глубокое, до боли, возмущение против павшего царского режима за преступное ведение им войны Слепая вера в творческий гений русского народа. Он всегда сумеет определить свою дальнейшую судьбу. Чувство удовлетворения от победы демократических начал в России, ценность которых, как крупного фактора в обороне страны, я осознал во Франции. Сознание служебного долга перед Россией за сохранение кредита, необходимого ей для продолжения войны, и нравственной ответственности перед Францией, оказавшей мне формой этого кредита личное доверие. За то, чтобы отказаться от революционной России и остаться во Франции Семейные традиции верности престолу, не дающие права служить революции. Неохота стать участником тех насилий, которые неизбежны при всякой революции. Возможность продолжать дело освобождения и России и Франции от германского нашествия в рядах французской армии, с которой я так сроднился. Уважение и доверие к французам, вытекающее из совместной с ними работы в военное время. Неуверенность в возможности использовать для России весь тот опыт, который был приобретен с затратой стольких сил и энергии в течение трех лет войны. Возможность устроить свою судьбу вдали от революционных потрясений.

ДОВОДЫ

За то, чтобы остаться русским и перейти на сторону революции

Естественная и потому необъяснимая привязанность к матери-отчизне.