– Они мне не нужны. Я имел достаточно денег в карманах брюк, чтобы купить билет до Бостона.
– А потом?
– Потом я получу гонорар, и опять буду иметь деньги.
– Но как ты мог появиться на публичном представлении в одной рубашке с короткими рукавами? – Возмущалась Марта.
– А почему нет? – развел руками Ласкер. – Жаркий день. Потом я смог бы одолжить у кого-нибудь пиджак. Это же не отразится на качестве партий, сыгранных в сеансе.
Что поделаешь?! Он всегда умеет найти логичное объяснение и оправдает свой самый нелепый поступок…
Ласкер медленно шагал от доски к доске внутри огромного прямоугольника столов. Одна доска, вторая, белые и черные квадраты, ладьи, слоны, пешки… Вот он пожертвовал ферзя – противник отпрянул назад в изумлении. «Еще одна партия кончена, – отметил про себя Ласкер. – Жертва неизбежно ведет к мату». Он шагнул к следующей партия, здесь его король был в опасном положении. «Нужно разменять ферзей», – решил сеансер и стал искать способа это сделать. Но не нашел и сделал безразличный ход ладьей. «Противник сам найдет возможность ошибиться», – решил Ласкер и отошел в сторону. Вот он уже склонился над третьей доской. Секундное размышление, взмах руки – и ход сделан. Теперь следующая партия. Шах, размен ладей, еще один шах. Дальше, дальше. Шахматные доски, бело-черные квадраты. Сорок досок! Бесконечное множество ладей, слонов, пешек…
«Где еще увидишь такое зрелище, как сеанс одновременной игры в шахматы?» – рассуждал на ходу Ласкер. Он давно уже привык, автоматически делая ходы на досках, размышлять в то же время совсем о ином. Разве в других областях человеческой деятельности виртуозам не случается поступать так же? Бывает, что и пианист думает о своих житейских заботах, исполняя труднейшие сонаты. – Сеанс – это цирковой номер: один сражается против сорока человек. Смешно представить себе, например, борца или боксера – пусть гиганта, – отражающего нападение сразу сорока противников. Игра гроссмейстера в сеансе ошеломляет человека неискушенного. Он останавливается изумленный, не понимая, как может человек делать подобное».
«К сожалению, – продолжал рассуждать сеансер, только что забрав черного слона, неосторожно подставленного под бой одним из противников, – люди забыли, какого труда это выступление требует от гроссмейстера. Сколько нервной нагрузки, чисто физических сил. Сорок досок, расстояние между ними – метр, партия длится примерно пятьдесят ходов. Значит, получается, – быстро подсчитал Ласкер, – два километра медленной ходьбы. Пятьдесят кругов, не говоря уже о нагрузке на мозг, две тысячи раз нужно нагнуться к доскам, столько же сделать взмахов рукой и передвинуть фигуры».