Отношение Розы Аветиковны ко мне имело некоторую нездоровую окраску. У меня была пара случаев диктантов и изложений, где я точно знал, что сделал ошибку в правописании, но получив свою работу после проверки с неизменной пятеркой, замечал там исправления, якобы сделанные мною (на правах помарки). Вот такая учительская «любовь»! Кстати, у нашего старшего сына, Алекса, в школе^[9] была обратная ситуация: химичка Любовь Ивановна Миронова «исправляла» синей ручкой правильное решение на ошибочное и «обоснованно» занижала оценку. Такая вот учительская «нелюбовь»!

Раз уж глава о директоре школы разрослась на всё его семейство, пару слов скажу о его дочках. Старшая, Марине, ровесница моей сестры Аси, безуспешно попыталась поступать в мединститут в 70-м, когда Ася поступила в университет, также безуспешно попыталась в 72-м, в год моего поступления. Помню, тогда Ася спросила меня, если Марине поступит, буду ли я с ней дружить во время учёбы? Ситуация не сформировалась, Марине провалила экзамены в очередной раз. И я не был склонен проявлять искусственную дружбу по местечковому принципу. У меня с ней не было ничего общего, только здоровались при встрече.

Карине Минасян, как и её старшая сестра, рано вышла замуж и рано развелась. Несколько раз мы виделись после школы, когда собирались выпускниками. Помню, мы собрались у Толика Дзюбы дома, а Карине пришла с городским приблатненным парнем с погонялом Քեռի^[10]. Казо по этому поводу плевался и крыл матом. А Коля Яралян, этот непревзойдённый балабол, говорил о Карине: «Ես հաստատ գիդեմ՝ զարգվում ա աջ ու ձախ, աջ ու ձախ^[11]», — и покачивал указательным пальцем, как маятником метронома, вправо и влево.

К чему эти отрывочные све́дения о дочках Марклена Гарегиновича? К тому, что напрашиваются ассоциации: папа любодей — дочка мессалина. Это не закономерность, но бывает часто. E fructu arbor cognoscitur^[12]. А может, бывает не чаще, чем у «приличных», но мы это скрываем, бережем реноме.

Я уже работал рентгенологом, как однажды Марклен Гарегинович зашёл ко мне, чтобы сделать снимок. А в конце, как-то смущенно проговорил шаблонную армянскую фразу, знакомую каждому врачу, мол, как отблагодарить тебя за услугу, Александр? Я не без пафоса, но с удовольствием ответил моему директору школы: «Марклен Гарегинович, вы научили нас грамоте, дали фундаментальное образование и подготовили к взрослой жизни. Это мы, ученики ваши, должны всю жизнь быть благодарны школе и нашим учителям». Тут Марклен Гарегинович с легкостью перешел на разговор двух взрослых мужчин и спросил, что я люблю пить. Я в ту пору предпочитал красное вино, что ему очень понравилось, и он обещал к осени красного домашнего вина. А я добавил, что хорошо бы распить это вино вместе. На том и расстались…