– Понятно. А по части географии?

– Готов ехать в любой район.

– Хорошо. Вы пока покурите, а мы здесь посоветуемся.

Я вышел. Естественно, товарищи облепили меня: «Ну, что? Ну, куда? На какую должность?» Я передал им содержание нашего разговора. Кто-то позавидовал: «Вот счастливчик! Сейчас пошлют в Московский или Киевский военный округ – вот где малина! В крайнем случае в Одесский или Северо-Кавказский – на Черное море».

Меня долго не вызывали. Друзья успокаивали: «Это они получше место подбирают». Наконец выглянул полковник и пригласил меня. Захожу. Опять усадили, и Гусаковский начал, глядя мне пристально в глаза:

– Учитывая ваши пожелания и долголетнюю службу в Заполярье, учитывая право выбора, но также принимая во внимание решение Военного совета Ленинградского военного округа, где высказано ходатайство перед министром обороны о возвращении вас обратно в округ, мы здесь все взвесили и остановились на таком варианте: назначить вас командиром армейского корпуса в Архангельск.

Я молчу. Тогда Гусаковский спрашивает:

– Может быть, у вас в связи с этим есть вопросы?

– Вопросов нет. Какие могут быть вопросы? Мне все ясно. Спасибо за доверие.

– Ну, вот и хорошо, – сказал Гусаковский и, вздохнув, начал что-то искать на столе.

Чувствую, что-то недоговаривает. Наконец Гусаковский взял какой-то листок, пробежал его глазами и говорит:

– Тут вот только одна существенная деталь. Раньше в Архангельске стоял 44-й армейский корпус. В связи с решениями нашего руководства управление корпуса в полном составе вместе с гражданским персоналом переброшено в Забайкальский военный округ. Но дивизии корпуса и корпусные части остались. Вам придется формировать управление корпуса вновь. Это непростая задача.

– Но мы вам офицерскими кадрами максимально поможем, – включился в разговор начальник Управления кадров Сухопутных войск генерал-лейтенант К. Майоров.

– Да, конечно, – продолжил Гусаковский, – я отдам необходимые распоряжения и в Ленинградский военный округ. Что касается базы для размещения, то, насколько мне известно, там все сохранилось.

Поняв, что вопрос решен и надо уходить, я поднялся.

– Мне все ясно. Разрешите идти?

Все тоже поднялись. Гусаковский подошел ко мне и, пожав руку, по-отечески сказал:

– Желаю вам успеха.

Не успел выйти в коридор, как меня сокурсники схватили и потащили в дальний угол:

– Ну, давай, выкладывай все по порядку. Что-то долго у них засиделся.