ДЭН УАЙСС: Самая крупная ошибка Тириона в том, что он наконец в кого-то поверил. Он, как и все мы, надеялся найти человека, за которым мог бы пойти.

КОНЛЕТ ХИЛЛ (ВАРИС): Варис до конца остается верен своему слову. Все, чего он хочет, – это честный правитель на троне. Он много раз говорит об этом. «Любовь, вожделение и прочие страсти не отвлекают меня». А те двое, которые, по его мнению, должны сохранять ясность разума, как раз влюблены. Все вполне понятно. Он знает, что должен остановить ее и что, возможно, погибнет при этом.

ЭМИЛИЯ КЛАРК: Я обожаю Вариса, я люблю Конлета, но больно уж часто он перебегает туда-сюда. Она ведь предупреждала его. Другого выбора у нее просто не было.

КОНЛЕТ ХИЛЛ: Он действовал, как всегда, успешно. Результата он уже не увидит, но все сделал правильно. Умер Варис достойно, и дракон, клянусь, не хотел его сжигать.

Джеймс Ланнистер, схваченный при попытке пробраться в столицу к Серсее, брошен в темницу. Тирион предает Дейенерис, освобождая его.

ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ: Дейенерис с ее драконами – чистый нитроглицерин. Она хочет сделать мир лучше, и он ее в этом поддерживает, но не всегда может совладать с собственными страстями. Ему важно понять, кто он на самом деле. Из-за того что он предал Серсею и Тайвина, совесть его не мучает, но брат, Джейме, – дело другое. Да и смерть Вариса, самого близкого его друга (помимо Джейме), сильно его подкосила.

Эурону тем временем удается сбить Рейегаля в воздухе, и у Дейенерис остается всего один дракон, Дрогон. Кроме того, Грейджой берет в плен и привозит к Серсее Миссандею, друга и советницу королевы. Это приводит к противостоянию у ворот Королевской Гавани: Серсея отказывается сдаться, угрожая убить ее.

ДЭВИД НАТТЕР: Снималось это на настоящей стене, но актеры на такой высоте долго не простояли бы. Мы сняли их крупным планом, а все остальное время вы видите на стене дублеров. Что до Миссандеи, то я сторонник того, что каждый должен блеснуть в свой последний момент. Я позволяю им все, что они находят уместным.

Миссандея, зная, что смерть неизбежна, видит вдали Дейенерис и выкрикивает по-валирийски: «Дракарис!»[39]

НАТАЛИ ЭММАНУЭЛЬ: Это возвращает нас к моей первой сцене с Дейенерис, где мы обсуждаем, как я могу умереть. Миссандея всегда говорила, что готова отдать свою жизнь, но мы надеялись, что ей не придется. Я во многих интервью говорила, что не возражаю и что для меня было счастьем поучаствовать в таком сериале. Хотелось только, чтобы ее финальный момент запомнился, – и это, похоже, случилось. Она смирилась с судьбой.