Потрясенная, я вышла из церкви и направилась к офису Компостелы, чтобы получить официальный сертификат, подтверждающий совершение паломничества. У меня спросили имя и написали его на латыни.

– Поздравляем! – сказали мне и вставили сертификат в специальную трубу, чтобы он не помялся при переезде.

– Спасибо, – ответила я, с гордостью держа сертификат в руках.

Затем я снова пошла в переднюю часть собора. Там я увидела многих знакомых паломников: Кейт и Элис, Линду, Клинта и Дина, Ганса и Питера и даже Эрика, которому я отдала свою куртку несколько недель назад. Было так здорово всех увидеть! Затем из толпы ко мне бросился Патрик с улыбкой во все лицо – как будто в замедленной съемке. Мы закричали, обнялись и стали кружиться.

– Мы сделали это, Патрик! Мы, старики, сделали это! – кричала я ему. Мы смеялись, фотографировались, танцевали, обнимались с другими. Потом все закончилось. Теперь я должна была нести пламя прощения домой в Чикаго. Я в последний раз поцеловала и обняла всех, и затем мы с Патриком решили пообедать. Потом, как по наитию, мы решили сделать татуировки с символами Пути – он на руке, я на ногах.

– Не хочу забывать об этом, Патрик, – кривилась я от этой последней боли в своей ноге. – И это мне не даст забыть.

Нам было пора расстаться. Патрик направлялся в Финистерре, ему предстояло пройти еще сто пятьдесят километров. Я летела рано утром на самолете, чтобы встретиться с дочками в Вене. Там я должна была провести семинар через несколько дней. Я почти не могла ходить. Стоя под проливным дождем, мы просто смотрели друг на друга и улыбались.

– Доброго Пути, Патрик, – сказала я и обняла его в последний раз. – Доброго Пути.

– И тебе, Соня, – ответил он. – Доброго Пути!

Послесловие

Послесловие

Через два месяца после моего прибытия в Чикаго я получила письмо по электронной почте от моего мужа Патрика, в котором он говорил, что будет в городе, и интересовался, не хотела бы я встретиться с ним, пока он здесь. Я согласилась, и мы договорились встретиться у озера, в паре кварталов от дома.

Моя нога практически зажила, и я уже могла с уверенностью ступать на нее. Пока я шла к месту встречи, я задавалась вопросом, что же я почувствую, увидев его. Еще издалека я уже поняла ответ на свой вопрос. Я увидела Патрика, идущего ко мне, – не того монстра, каким я его представляла, когда мы были вместе, а просто парня, который казался взволнованным и напуганным. Того парня, которого я действительно любила.

Когда мы встретились лицом к лицу, он протянул мне руку, и я взяла ее. Мы долго шли, не говоря ни слова. Наконец, дойдя до скамейки, сели в тени.