Такое догматическое видение не было неким интеллектуальным вымыслом. Из бесед очевидно, что богословие уже стало его
Предлагаемые беседы особо важны тем, что они охватывают период последних четырех лет жизни старца. На пороге смерти Бог дал ему дерзновение говорить о себе то, что до того времени оставалось тайной его души пред Богом. В те годы отец Софроний написал: «Приближаясь к исходу моему в старческом возрасте, подавленный день и нощь телесными немощами, я становлюсь менее уязвимым людскими о мне суждениями. В силу этого я решился на еще большее обнаружение, теперь уже пред многими, того, что ревниво хранил от посторонних глаз доселе». [12] Сие вовсе не было плодом некоего дешевого самолюбования или страстной обращенности на самого себя. Старец прекрасно знал, насколько быстро благодать Божия оставляет человека за подобные движения души. В нем горело желание видеть своих братьев, как и всех людей, причастниками тех же духовных дарований, которых сподобил его Бог: пред своим уходом он торопился передать им все до конца. Поэтому слово старца, прошедшее через горнило покаяния, столь действенно исполняло всех присутствующих освящающей Божественной энергией — действенной силой, преображающей человеческие сердца.
В прощальной беседе со Своими учениками Господь сказал им: «Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам» (Ин. 15:3). В предании Церкви нередки примеры, когда слово святых низводило благодать на слышавших, передавая их душам состояние святости. Достаточно вспомнить, как через слово «по молитве (Апостолов) поколебалось место, где были они собраны, и исполнились все Духа Святого» (Деян. 4:31). Другие примеры: разговор Мотовилова с прп. Серафимом Саровским, когда Мотовилов вкусил сладость Духа Божественного и увидел святого во Свете Нетварном, или же встреча прп. Силуана с отцом Стратоником, когда во время беседы отец Стратоник пережил то состояние, о котором говорил прп. Силуан. [13] Подобное благодатное посещение пережил в 1932 году и Давид Бальфур, когда он говорил с отцом Софронием в библиотеке Св. Пантелеимоновского монастыря. Старец, проводивший дни свои в огненном плаче, в тот момент через простые слова беседы передал Бальфуру свое состояние. Бальфур пережил его как прикосновение бессмертного дыхания. Благоговейное чувство исполнило всю его душу, так что он не мог ничего говорить и даже боялся двигаться. Все временное отпало и потеряло свой интерес. В этом безмолвном изумлении Бальфур провел около двадцати минут. [14]