Мурадян заглянул в гроссбух и тут же смутился: в суматохе миллиардной сделки он не уделил достаточно внимания такой мелочи, как счету на 10 000 долларов. «Точно не знаю», – сказал он.

«Мне нужен какой-нибудь документ на это», – сказал Теставерде.

«Да ладно тебе, Пит», – ответил Мурадян, подразумевая, что сумма несущественная.

«Мне необходим оправдательный документ, Сет, – настаивал Теставерде. – Прости, но ничего не поделаешь».

Теперь заволновался Мурадян. «Ради Бога, Пит, – сказал он. – Что ты мне этим голову морочишь?» Затем, не подумав, он выпалил то, что было у него на уме: «Какого хрена ты беспокоишься из-за каких-то десяти тысяч, когда у меня тут таких долгов на 5,3 миллиона?»

Внезапно в комнате повисла гробовая тишина, и Мурадян пожалел, что не может взять свои слова обратно. В конце концов он ведь пока еще не осуществил платеж и даже не успел внести это в книги как счет, подлежащий оплате. Разумеется, коль скоро он произведет платеж позднее в тот день или на следующий день, его придется как-то оформлять, но, пока этого не произошло, кому какое дело? К тому времени сделка была бы полностью завершена. Он молился, чтобы никто не обратил на обмолвку внимания, но по выражению лица Теставерде понял, что кот выпущен из мешка.

«Какие-такие 5,3 миллиона?» – спросил явно встревоженный Теставерде.

«О, забудь, – ответил Мурадян. – Забудь, что я вообще это сказал. Не будем сейчас об этом говорить». Теставерде собрал свои записи, положил их в портфель и собрался уходить. «Нет! – закричал Мурадян, придя в неистовство при мысли о том, что из-за него ликвидация не состоится. – Не уходи! Мы можем это уладить».

Но когда Мурадян подтвердил, что у него действительно имеется кредиторская задолженность в размере 5,3 млн. долларов, на которую у него нет ни документации, ни счета, ни счета-фактуры – ничего, кроме распоряжения Боски произвести платеж, – Теставерде ушел в свой офис, находившийся в квартале от конторы Боски. Он сказал, что не сможет продолжать проверку, пока не переговорит со своим старшим партнером Стивеном Оппенгеймом.

Мурадян ждал в конференц-зале, выкуривая сигарету за сигаретой, почти парализованный от тревоги. После того как прошло, казалось, несколько часов, а на самом деле немногим более 15 минут, зазвонил телефон.

«Ты тупой долбаный ублюдок, – вопил Боски. – Ты безмозглый сукин сын. Что, черт возьми, ты себе позволяешь?» Мурадян ни разу за годы работы с Боски не слышал, чтобы тот так сквернословил. Прежде чем он успел ответить, Боски швырнул трубку. Спустя несколько минут вновь раздался звонок. «Ты тупой долбаный ублюдок», – опять начал Боски. В течение следующего часа Боски позвонил четыре или пять раз. Он снова и снова кричал: «Ты тупой долбаный ублюдок», пока это, казалось, навеки не засело у Мурадяна в голове.