На этот раз, когда Джозеф позвонил Сигелу в Kidder, Peabody, он нашел внимательного слушателя.

Джозеф впервые позвонил Сигелу в июне 1985 года, и они договорились о встрече. В разговоре Джозеф сделал упор на возраставшую финансовую мощь Drexel, несравненно бóльшую, чем у Kidder, Peabody, и потенциал расширения клиентуры Drexel за счет «голубых фишек», элитных клиентов Kidder. По мере развития событий, продолжал Джозеф, на Уолл-стрит вскоре будет доминировать горстка фирм, обладающих огромным капиталом. Становилось все более очевидным, что Kidder, Peabody среди них не будет.

Внутри Kidder, Peabody даже Эл Гордон, патриарх фирмы, склонялся к тому, что ее следует продать. Он был готов продать свой крупный пакет акций, что принесло бы ему огромную прибыль. Но ему препятствовал Денунцио, который за последние годы предусмотрительно распродал свои акции. Он рано понял, что такой человек, как Гордон, почти наверняка разойдется во взглядах с тем, кого он, Денунцио, выберет своим преемником.

Часть сотрудников фирмы отдавала предпочтение другим решениям. Макс Чэпмен-младший, начальник отдела облигаций и финансовых фьючерсов, превратил Kidder, Peabody в главного игрока на рынке фьючерсов на индексы акций (которыми торгуют на Чикагской фондовой бирже) благодаря использованию компьютерных торговых систем. Он стал бесспорным наследником Денунцио. Денунцио попытался было разжечь соперничество между Чэпменом и Сигелом, но Сигел сказал Денунцио, что управление фирмой его не интересует. «Не говори об этом Чэпмену», – настоятельно потребовал Денунцио. Теперь Чэпмен, осознав необходимость накопления капитала, хотел продать 20 % акций фирмы – возможно, японцам. Это привлекло бы средства и позволило бы ему управлять пока еще независимой фирмой.

Другие руководители выступали за публичное размещение акций. Это позволило бы им продать акции фирмы по рыночным ценам и сохранило бы ее независимость. Ранее в том году Morgan Stanley благополучно продала часть своих акций. Но Сигел и другие сомневались, что Kidder, Peabody при ее все более серьезных проблемах сумеет выгодно разместить свою эмиссию акций. Даже если бы это произошло, фирма, вероятно, не смогла бы долго оставаться независимой; как и любая другая компания с акциями, которые обращаются на вторичном рынке, она стала бы уязвимой для поглощения. Денунцио, похоже, нравилось, что фракции борются друг с другом, сохраняя тем самым статус-кво, которое его устраивает.

Теперь, в конце 1985 года, Kidder, Peabody оказалась лицом к лицу с финансовым кризисом, который не шел у Сигела из головы и приводил его в отчаяние, когда он думал о будущем фирмы. В конце финансового года фирма имела рекордные пакеты муниципальных облигаций и других ценных бумаг. Пытаясь повысить прибыльность своих операций в ситуации, когда собственный капитал являлся недостаточным, некогда осторожная фирма начала использовать большой объем заемных средств. В результате примерно так же, как в свое время Боски, она вышла за рамки норматива размера собственного капитала. Более того, в конце года она не укладывалась в нормативы по остатку наличных, в то время как любое невыполнение обязательств перед кредиторами грозило банкротством. На просьбу о пролонгации кредитов все банки ответили «нет». Финансовый директор Kidder, Peabody Ричард Стюарт едва ли не весь канун Нового года просидел у телефона, лихорадочно названивая в банки, обслуживающие фирму, и прочим кредиторам. Только в 10 часов вечера он наконец ухватился за предложение синдиката иностранных и американских инвесторов, изъявившего желание предоставить краткосрочный займ, чтобы вывести фирму из кризиса. Отчаянное положение Kidder, Peabody наглядно характеризует тот факт, что фирма с готовностью согласилась на непомерно высокую краткосрочную процентную ставку в размере свыше 15 %.