Так и женщина, избегая любых конфликтов, начинает чувствовать себя лучше. Но только на время. Это не то знание, к которому мы стремимся. Мы стремимся узнать, когда можно позволить себе праведный гнев, а когда нет. Эта сказка не о стремлении к безмятежной святости. Она о том, как узнать, когда нужно действовать целостно и дико. Волки в большинстве случаев избегают столкновений, но, когда нужно отстоять свою территорию, когда кто-то или что-то не оставляет их в покое или загоняет в угол, они по-своему мощно взрываются. Это бывает редко, но способность проявлять гнев входит в их арсенал — и должна входить в наш.

Существует расхожее мнение о том, что злобная женщина внушает ужас своей способностью вызывать у окружающих страх и трепет. Но это во многом отражает представления конкретного человека, его страх перед любой женщиной, которая ведет себя подобным образом. В инстинктивной душе женщины таится способность проявлять осмысленный гнев, если ее спровоцируют, и в этом ее сила. Для нее гнев — один из врожденных способов добиваться своего, когда речь идет о создании и сохранении равновесия, которым она дорожит и которое по-настоящему любит. Это ее право, а при некоторых обстоятельствах — еще и моральный долг.

Для женщины это значит, что иногда приходит время обнажить клыки, продемонстрировать свою способность яростно защищать территорию, сказать мужчине: «Ни шагу дальше! Стой и слушай, что я тебе скажу. Впредь все будет иначе».

У многих женщин, как у героя «Засохших деревьев» в начале сказки, как у воина из «Лунного медведя», в душе обитает измученный, уставший от сражений солдат, который больше не хочет ни о чем слышать, не хочет ни о чем говорить, не хочет ничего делать. Из-за этого и возникает в душе высохший оазис. И снаружи, и внутри это всегда место великой тишины, которое только и ждет, только и просит, чтобы разразился рев, который растревожит, сотрясет, не оставит камня на камне и сделает возможным приход новой жизни.

Убив всадника, герой сказки поначалу ошеломлен, но потом, поняв, что в этом случае сработала «первая мысль — лучшая мысль», освобождается от власти слишком простого правила «никогда не злись». Как и в «Лунном медведе», просветление наступает не во время действия, а только после того, как уничтожена иллюзия, и человек, переживая озарение, постигает скрытый смысл.

Descansos

Итак, мы убедились, что наше желание — превратить ярость в огонь, на котором можно что-то приготовить, а не в ненасытный пожар. Мы убедились, что работу с яростью не закончить до тех пор, пока не совершишь ритуал прощения. Мы говорили о том, что женская ярость часто берет начало от обстановки, которая окружала женщину в семье, где она росла, от окружающего общества, а иногда и от травмы, полученной во взрослом возрасте. Но, независимо от источника ярости, должно случиться нечто такое, что помогло бы осознать ее, благословить, умерить и высвободить.