Доуз сделал паузу и покачал головой.

– Затем ему говорят, что он получит заработную плату за один месяц за каждый год работы в компании. Ему не разрешается возвращаться в свой кабинет. Он должен сдать пропуск, после чего охрана выведет его на улицу. Личные вещи присылают позже. Никаких возражений и прощаний.

Джо был потрясен.

– И такое происходит даже в Grant? Мне казалось, эта выдающаяся компания заботится о своих сотрудниках.

– Действительно, эта выдающаяся компания, как и все остальные выдающиеся компании, отчаянно борется за сохранение собственной шкуры. По закону нужно неукоснительно соблюдать всю процедуру. Дело в том, что увольнения проводятся не по конкретным причинам, например из-за за низкой эффективности работы – такие расходы обычно относят к операционной прибыли. А это настоящее сокращение штатов, и расходы на него в целях учета нужно рассматривать как случайные неоперационные расходы, отображаемые под итоговой чертой отчета о прибылях и убытках. Другими словами, они не приводят к сокращению чистой прибыли, если увольнение проходит в строгом соответствии с безжалостной процедурой. Через это проходят даже управляющие директора, проработавшие в компании по двадцать лет и считавшие себя ее частью.

– Наверное, все это негативно повлияло на атмосферу в компании.

– Я не говорю о подрыве корпоративной культуры, самое плохое, что разрушаются жизни людей. Уволенные молодые люди обратятся в центры занятости и, будем надеяться, получат работу в реальном секторе экономики после ее восстановления. А вот сорокалетние и пятидесятилетние сотрудники, скорее всего, никогда больше ничего не найдут. В бизнесе, связанном с ценными бумагами, сейчас работы нет, совсем нет. На какую должность с достойной оплатой в реальном секторе экономики может претендовать тот, кто двадцать лет проработал инвестиционным банкиром, аналитиком или продавцом ценных бумаг?

– Ну, по-видимому, им хорошо платили все эти годы, и их сбережений достаточно для безбедной жизни.

– Боюсь, что нет. Обычные управляющие директора компаний получали общее вознаграждение в размере двух-трех миллионов долларов, но из этих денег 60 процентов они получали наличными и сорок – в виде акций с ограничением. Наличные уходили на выплату налогов, обучение детей в частных школах, шикарный отдых и расточительный образ жизни. К тому же многие из них купили большие дома в Хэмптонсе и Аспене. Некоторые даже использовали свои акции с ограничениями в качестве залога для получения кредита в банке и солидных сумм на личные расходы. После выплаты огромных взносов по ипотечным кредитам, налогов и других трат ничего не оставалось, поэтому люди рассчитывали на то, что акции компаний станут их пенсионным фондом, исходя из предположения, что акции финансовых компаний могут только повышаться в цене, поскольку так было всегда.