Габар втянул голову в плечи — его отец в год зарабатывал 2710, брат Гаятун — 1970, мать — 1560, и на эти деньги жила семья из шести яунджи. Но Хиллари не собирался его щадить.

— …и все это они наворовали. Неплохая результативность. То, что они излишки отдают наркоманам, — это просто отработка Первого Закона, заданная программа. А еще комплектующие на замену… Габар, ты сам монтажник, ты им цену знаешь. Ты видел в «Роботехе», сколько стоят запчасти для киборгов? — Габар убито кивнул. Он к тем прилавкам не осмеливался и приближаться. Фантастические цены. Он и воровать-то начал, потому что цены на запчасти были очень высокие, а когда у тебя внутри все горит жаждой работы, нет сил терпеть три месяца, пока скопишь нужную сумму. Хочется быстрее, быстрее… А голос неумолимо продолжал:

— …они не работают, только воруют. Потрошат банкоматы, крадут кредитки, взламывают счета — разумеется, самые незащищенные счета, значит — рядовых обыкновенных людей, таких, как твои соседи. Киборги с ЦФ-5, ЦФ-6 ведут паразитический образ жизни. Создатель ЦФ-3, Святой Аскет, проклял «отцов» и порвал с Банш из-за этого. Киборги с ЦФ-3, отчасти с ЦФ-4 не воровали, а пытались честно работать, торговать. Но они теперь редко встречаются; жить за чужой счет куда как легче.

Габар вспомнил, как ругались по непонятным для него причинам Фанк и Маска, и кое-что стало для него проясняться. Под прессом жестких слов он опять сжался в комок.

— А еще они безответственны. Они называют себя людьми, зная при этом, что если их найдут, то они не будут отвечать перед судом — а вот люди, которые им поверили, этим подобиям, бывают втянуты в очень неприятные истории, и их судят по всей строгости закона.

Тут вмешался отец. Сдержанно, но очень серьезно он заговорил:

— Господин Хармон, вы во всем правы, и я с вами полностью согласен, но я прошу вас не вносить горя в нашу семью больше того, сколько могут вместить наши души.

Шуань глядел выжидающе и настороженно. А что, если этот эйджи решил обмануть их всех?..

— Вы о мировой? — Хиллари посмотрел на взрослого тьянгу. — Я своих решений не меняю. Я не буду никуда обращаться и заявления не подам. Сейчас приедет мой адвокат, и мы все уладим.

Шуань с облегчением вздохнул.

— Вы честный человек, господин Хармон, — продолжал отец, — но и мы тоже пусть небогатые, но честные люди. Габар поступил очень скверно, но в этом есть и моя вина, я мало уделял ему времени. Я не хочу, чтобы вы о нас сохранили недобрую память. Мы все вам выплатим, сколько вы ни скажете. Только не сразу, а частями.