— А как насчет...

Тал касается рукой головы.

— Все в абсолютном порядке. Могу выдать тебе полный сертификат здоровья. Радуйся. Теперь вставай. Пойдем пообедаем, и ты расскажешь мне, в чем дело.

Перегнувшись через край диагностический кушетки, Тал пытается подыскать десятки отговорок, чтобы отказаться от приглашения на обед, и вдруг понимает, что, если не выложит Нанаку все, что накопилось на душе, поездка в Патну окажется напрасной.

— Хорошо, — говорит Тал. — Я принимаю приглашение.

Обед очень прост и состоит из нескольких изысканных вегетарианских блюд. Проходит он на штурманском мостике, с которого когда-то капитаны окидывали взглядом флотилии своих барж. Ассистент и повар Нанака, Сунити, бегает туда-сюда с бутылками холодного «кингфишера», засыпая Тала советами по поводу того, как следует есть каждое блюдо. «Нужно держать во рту, пока не занемеет язык», «следует откусить два раза», «ложечку этого, потом кусочек того, а по том закусить лаймом»...

Свободная торговая зона Гандак расслабляется после дня, проведенного в зарабатывании дивидендов для врачей-профессионалов в Небраске. Музыка и запах марихуаны поднимаются от барж, когда «предприниматели» выходят из своих «предприятий», чтобы, облокотившись на перила, покурить и раздавить бутылочку пива в последних лучах заходящего солнца.

— Ну а теперь ты должен со мной расплатиться, — говорит Нанак, однако, увидев озабоченное выражение на лице Тала, успокаивающим жестом слегка касается рукава ньюта. — Нет-нет. Пойми меня правильно. Ты расплатишься со мной за эту превосходную еду, за прекрасный вечер и за мою приятную компанию рассказом о том таинственном, что моя неблагодарная крошка утаивала от меня на протяжении всего дня.

Тал слегка расслабляется. Над головой ньюта небо впервые за несколько месяцев покрывается полосками лиловых облаков. Талу кажется, что в атмосфере разлито предчувствие дождя, такого желанного и уже почти фантастического.

— Речь идет об одном человеке... но ты ведь уже наверняка понял.

— В общем, скорее всего да.

В надвигающейся темноте слышны звуки одинокого бансури. Музыкант выводит древнюю бихарскую народную мелодию.

— ...О человеке умном, сделавшем хорошую карьеру, спокойном, очень глубоком, с тонким вкусом, окруженном массой тайн и секретов, но напуганном всем этим и в то же время всей душой стремящемся к запретному...

— Разве не все мы стремимся к чему-то подобному, ханум?

— Но он мужчина.

Нанак наклоняется вперед.

— В чем и заключается суть проблемы для тебя, как я вижу.

— Мне пришлось уехать из Мумбаи, чтобы вырваться из окончательно запутавшихся отношений, а здесь я попадаю в еще более сложную ситуацию. Мне захотелось сделать «Шаг-В-Сторону», потому что надоело участвовать в идиотской игре. Игре в мужчину и женщину. Ты дал мне другие правила, вон в той комнате вложил их мне в голову, и теперь они тоже не работают.