Час пик... Солнце заливает узкие ущелья улиц Варанаси обжигающим и слепящим светом. Тал лавирует между школьниками и служащими, едущими на велосипедах в идеально чистых белых рубашках, между уличными торговцами и носильщиками, между швейцарами и студентами со значками и в японской обуви, между телегами, груженными картонными коробками с нижним бельем фирмы «Люкс макроман» и изящными дамами под зонтиками велорикш. В любой момент кто-нибудь из этой толпы может узнать ньюта по фотографиям на первой странице сегодняшних газет, по бюллетеню «Новости за завтраком» на экране палма, по электронным табло, развешенным на каждом перекрестке. И достаточно одного крика, одной руки, хватающей за край куртки, одного восклицания «Эй, ты! Стой!» — и все хаотические мельтешение индивидуумов вокруг Тала мгновенно кристаллизуется в страшную агрессивную толпу, наделенную единым разумом, единой волей, единым устремлением.

Тал спускается по заваленным мусором ступенькам в СПРВ. Даже если убийцы и следовали за ньютом по запруженным на родом утренним улицам Варанаси, здесь, в лабиринтах метро громадного города, у них нет никакой возможности найти его. Тал ловко обходит очередь, выстроившуюся к аппарату, считывающему информацию с радужной оболочки, и подстраивается к женщинам, не позволяющим «Скоростным перевозкам района Варанаси» подобных вольностей со своими глазами. Ньют бросает пять рупий в щель и протискивается мимо барьера еще до того, как дамы из Нью-Варанаси успевают высказать вслух свое недовольство.

Тал поспешно проходит по платформе к женской секции. Быстрым взглядом ньют окидывает толпу в поисках возможных киллеров, пробирающихся сквозь напирающий со всех сторон человеческий поток. Как легко здесь смерти остаться незамеченной. Быстрый бесшумный удар в спину в момент, когда поезд выходит из туннеля. К тому же Тал начинает ощущать первые признаки физиологического спада: остатки искусственного адреналина вымываются из крови. Тала охватывает дрожь, он чувствует себя одиноким, маленьким и совершенно беззащитным. Накатывает волна одуряюще горячего наэлектризованного воздуха. Состав врывается на очередную станцию. Тал проезжает две остановки в женском вагоне и выходит, затем пропускает один... второй состав и садится в женскую секцию третьего. Ньют не знает, правильно ли поступает. Тал вообще не знает, что надо делать, если хочешь скрыться от киллеров в городском метро.

Управляемый компьютером поезд несется по подземельям Варанаси, тормозя у станций. Тал чувствует себя обнаженным среди женских тел. Он слышит их мысли: здесь тебе не место; мы не знаем, кем ты был раньше, но теперь ты явно не одна из нас, хиджра... И тут сердце Тала захолонуло от ужаса. Какая-то девушка-секретарша, зажатая между опорой и огнетушителем, раскрывает «Бхарат таймс». Но все ее внимание, к счастью, сосредоточено на последней полосе, на новостях крикета. Первая страница буквально вопит громадными буквами заголовка и фотографией на половину полосы. Ньют смотрит на самого себя: лицо, бледное от вспышки фотокамеры, глаза, расширившиеся, словно две полные луны.