— Я вспомнила... — говорит она. — Я посмотрела фотографии и вспомнила, где видела вас раньше.

Тал хмурится. В золотистых сумерках выражение лица ньюта кажется чуждым, абсолютно инопланетным.

— На студии.

Тал обхватывает голову руками, закрывает глаза. Ресницы у ньюта длинные и кажутся Наджье очень красивыми.

— Мне очень больно. Я не знаю, что и думать.

— Я готовила интервью с Лал Дарфаном. Сатнам провел меня по студии. Сатнам дал мне фотографии.

— Трезубец! — восклицает Тал. — Дерьмо!.. Он нас обоих подставил! А! — Ньют начинает дрожать, слезы струятся по щекам. Тал воздевает руки, чем-то напоминая прокаженного. — Мама Бхарат... они думали, что там живу я; попали не в ту квартиру...

Дрожь переходит в истерические рыдания. Это усталость и шок. Наджья тихонько выходит, чтобы приготовить свежий чай. Она не хочет возвращаться до тех пор, пока не утихнут всхлипы и причитания. У нее совсем не афганский, а скорее североевропейский страх перед сильными эмоциями.

— Еще чаю?

Тал завертывается в простыню, кивает. Стакан дрожит в руке ньюта.

— Откуда вы узнали, что я буду на вокзале?

— Журналистская интуиция, — отвечает Наджья Аскарзада. Ей хочется прикоснуться к лицу ньюта, к такому голому, такому нежному черепу. — По крайней мере я бы именно так и поступила на вашем месте.

— Ваша журналистская интуиция — великая вещь. Это же был полный идиотизм с моей стороны! Улыбаться, смеяться, танцевать и думать, что все меня любят! Новый ньют в городе, которого все хотят видеть, приглашают на большие вечера, в клуб...

Наджья протягивает руку, чтобы коснуться ньюта, успокоить, согреть, и чувствует, что голова Тала склонилась к ней на грудь. Ее рука касается гладкой головы ньюта. Все равно что гладить котенка — одни кости и предельное напряжение. Пальцы девушки случайно прикасаются к ямочкам на руке ньюта — несколько рядов, похожих на симметричные следы от укусов насекомых. Наджья отдергивает руку.

— Нет, здесь, пожалуйста, — говорит Тал. Она слегка дотрагивается до указанной точки и чувствует, как какие-то жидкости начинают течь под кожей. — И еще здесь. — Руки ньюта направляют ее пальцы поближе к запястью. — И здесь.

По телу ньюта пробегает дрожь. Дыхание становится более равномерным. Мышцы напрягаются. Тал встает, слегка покачиваясь, и нервно проходит по комнате. Наджья чувствует запах предельного напряжения.

— Я не могу представить, как вы живете, — говорит Наджья. — Ведь вы же способны сами выбирать собственные эмоции.

— Мы выбираем не эмоции, а только реакции. И способны регулировать их силу. Поэтому, как правило, не живем дольше шестидесяти.