Река принимает его сразу, смыкая над ним свои воды. Рев транспорта, отдающийся от бетонных быков моста, оглушает Шива. Он глух, слеп, нем, невесом. Но все-таки пытается бороться, бьет по воде руками и ногами, однако уже не знает, с какой стороны верх, а с какой низ, где воздух и свет. Бодхисофт тянет его вниз. Шив пытается освободиться от него, запутывается в ремнях. Голубое... Вокруг него во всех направлениях голубое... Он погружается в голубое. И черное... Подобно клубам дыма, его кровь устремляется вверх. Кровь... следуй за кровью. Но у него уже нет сил, а из раны в боку пузырьками выходит воздух. Шив бьет ногами по воде, однако не движется. И чем больше он пытается бороться с водой, тем быстрее погружается в голубую бездну, в которую его влечет его оружие.

Легкие Шива горят. В них уже ничего не осталось, кроме яда, пепла его тела, но он не может открыть рот и смиренно принять этот последний глоток воды, хотя знает, что уже мертв. Тысячи молотков стучат в голове, глаза вылезают из орбит, Шив видит, как его наполовину отрезанный большой палец безвольно болтается посреди бескрайней голубизны, но продолжает биться, колотить по воде в жадном желании жить.

А приветливая голубизна неуклонно затягивает его в себя. Ему кажется, что он начинает видеть в ней определенные черты. Гибнущие одна за другой клетки мозга представляют воображению неожиданную картину — человеческое лицо. Женское лицо... Оно улыбается. Иди ко мне, Шив. Прийя? Саи?.. Дышать! Он должен дышать. Он продолжает бороться. У Шива возникает сильнейшая эрекция, он чувствует ее в штанах, нагруженных самым разнообразным эзотерическим кибервооружением, и знает, что должно произойти. Но Йогендра не получит шифр. Дышать!..

Шив открывает рот, и голубизна врывается внутрь, в его легкие, и гаснущими угольками своего мозга он узнает ту, кто смотрит на него. Это не Саи и не Прийя. Перед ним милое, доброе лицо той женщины, которую когда-то он предал реке, женщины, чьи яичники он похитил, не заплатив ни гроша. И теперь она улыбается ему, манит к себе, зовет стать частью реки и вечного безмолвного искупления.

— Первое правило любой эстрадного комика, — говорит Вишрам Рэй, поправляя воротник перед зеркалом в мужском туалете, — наличие уверенности в себе. Каждый день самыми разными способами мы должны излучать уверенность.

— Я думала, что первое правило любого эстрадного комика — это...

— Точный расчет времени, — перебивает Вишрам Марианну Фуско, которая стоит рядом, опершись на край соседней раковины. — Это только второе правило. В «Учебнике для желающих стать эстрадным комиком» Вишрама Рэя.