Господин Нандха знает, что он должен произнести определенные слова, совершить определенные действия, испытать определенные чувства, соответствующие той ситуации, в которой он оказался. Но Сыщик Кришны ходит по комнатам в каком-то полутрансе, и у него на губах появляется некое подобие улыбки. Он как будто готовится к защите, словно матрос, во время тропического шторма привязывающий себя к мачте для того, чтобы лицом к лицу встретиться со стихией, бросить ей вызов. Поэтому господин Нандха прямо идет в спальню. Подушки с вышивкой, свадебный подарок от его коллег, лежат на кровати на своих местах. Дорогое издание «Камасутры» для успешного функционирования пары молодоженов — на прикроватном столике. В нем аккуратно перевернута очередная страница.

Господин Нандха наклоняется и вдыхает аромат страницы. Но нет... Он не желает знать, была ли какая-либо вина на его жене. Он открывает раздвижные деревянные двери, проверяет, что она взяла, уходя, а что оставила. Золотистые, голубые, зеленые сари, белый шелк для официальных приемов... Восхитительные прозрачные малиновые чоли, в которых она так ему нравилась и которые так волновали его, стоило увидеть в них жену в комнате или в саду. Она забрала с собой все мягкие ароматизированные вешалки, оставила только дешевые алюминиевые и проволочные, давно растянувшиеся и потерявшие форму.

Господин Нандха опускается на колени, чтобы проверить полку для обуви. Большая часть ячеек пуста. Он берет домашнюю туфлю, отороченную дорогим шелком, с мягкой подошвой и с узором, сделанным золотыми нитями, проводит рукой по узкому заостренному мыску, по мягким, округлым, словно девичья грудь, каблукам. Потом снова ставит на место. Ему невыносимо держать в руках ее очаровательные туфельки.

Сыщик Кришны закрывает раздвижные двери, и за ними исчезают одежда и обувь. Но совсем не о Парвати он вспоминает, стоя у закрытого шкафа, а о матери, о том, как сжигал ее, стоял у погребальных носилок с обритой головой и в белой одежде. Он вспоминает об опустевшем материнском доме, о невыносимой боли, которую ему причинял вид ее одежды и туфель, ставших вдруг ненужными. Смерть цинично обнажила все ее предпочтения, пристрастия, прихоти.

К кухонной полке, там, где хранятся аюрведические чаи и другие составляющие его диеты, прикреплена записка. Он трижды ее перечитывает, но понимает из нее только тот очевидный факт, что Парвати ушла от него. Слова не складываются в предложения. Ухожу... Извини... Больше не могу любить тебя... Не ищи меня... Слишком много слов, и все они так близко расположены друг к другу. Он складывает записку, кладет ее в карман и поднимается по лестнице в садик на крыше.