Колонна кербов в полном молчании поднималась по лестнице и входила под арку. Лишь когти шуршали по камням. Чудовища прощались со своей мамашей. На Боцмана и Капитана больше никто не обращал внимания. Попрощавшись со святой Ма-Мин, кербы по одному выходили из дворца и разбредались кто куда. Вскоре мимо бандитов проковылял последний трехголовый.

— Ну, взглянем на трупик? — Капитан поднялся, потер задницу, с которой на плиты упало несколько мелких камешков.

— Взглянем, — согласился Боцман и тоже встал.

Шаги последнего керба уже стихли, и бандиты подошли ко входу.

— Что-то мне не по себе, Кэп… — Боцман поежился. — Плохое предчувствие.

— Брось, — Капитан смело шагнул во мрак вестибюля. — Это запах.

Запах действительно был весьма специфический. Так могла пахнуть помойка столовой, которую на несколько месяцев оставили без присмотра.

Боцман последовал за коллегой и внезапно наткнулся на его спину:

— Чего ты?

— Нет, ты сам посмотри… — странным булькающим голосом пробормотал Капитан.

Боцман сделал еще один шаг и оцепенел.

Это было самое омерзительное зрелище, которое… Которое… Нет, даже вообразить большую мерзость нельзя. Не только невозможно, но и грешно!

Боцман почувствовал неуютность во всем теле. А в следующее мгновение желудок Боцмана резко сократился, и поток кислой комковатой жижи обрушился на труп Ма-мин. Прийдя в себя, Боцман заметил, что Капитан тоже блюет. Но он заметил и другое:

— Язык Ру-Бьек!

Капитан молча кивнул. Он тоже видел два серых мясных кусочка, умостившихся рядом на луже блевотины. Кусочки эти приковывали взгляд, не давая отвернуться, росли, как-то странно заворачиваясь внутрь самих себя…

Через некоторое время перед бандитами возникли две аккуратные арки. Арки висели в вонючем воздухе и вели… Куда?

Боцман, утираясь кулаком, с мистическим ужасом разглядывал образовавшиеся конструкции.

— Щас узнаем. — Капитан бесстрашно сунул голову под одну из арок. Боцману на минуту предстало тело коллеги без головы. Когда голова вернулась обратно, на тонких губах Капитана играла радостная улыбка:

— Там новый мир! Свеженький! Мой!

— Да ну! — Боцман сразу успокоился. Потом спохватился, — А как там братва, с понятиями?