К выхлопной трубе подходили все новые страждущие с шлемами в руках. Ждать им пришлось недолго – протеин носильщиков, судя по всему, пришелся Панспецифической Микобластуле по вкусу.

Белый как мел Малверн пробормотал:

– Если это завтрак, то когда же будет обед?..

* * *

Никогда еще Фиарону не приходилось тратить столько физических сил только на то, чтобы остаться в живых. Армия принца двигалась почти без остановок, прорубая джунгли словно гигантский бульдозер. Все, что человекомуравьи не могли съесть сами, скармливалось Микобластуле. Природа не терпит бездействия, и то, что таилось в ржавом «фольксвагене», являло собой неуемного панспецифического обжору, постоянно кипящий соматический котел. Микобластула пожирала все – от млекопитающих до жуков.

А потом пришел черед спутников Фиарона и Малверна.

Поначалу казалось, что эти уникальные животные каким-то образом заслужили благосклонность принца Кисси Ментала. Спайка и Виббла положили на трон рядом с принцем, и он с интересом рассматривал и даже гладил их.

Однако счастье длилось недолго. После полудня первого дня плена принц, которому, видимо, все наскучило, одним движением свернул Спайку шею и швырнул обмякшее тельце в разверстый люк «фольксвагена».

При виде такого чудовищного преступления Малверн взвыл и рванулся вперед, но нацеленные в грудь копья не дали ему сделать и шага.

А потом и Виббла грубо сбросили с помоста. Двое подручных принца перевернули борова вверх ногами и подвесили к шесту, который они несли на плечах.

Визг Виббла разрывал Фиарону сердце, и он пытался успокоить себя тем фактом, что Виббл в отличие от Спайка пока жив.

Постепенно бравада и надежда уступили место отчаянию. Было совершенно очевидно, что им с Малверном не спастись. Их убьют и скормят Микобластуле, невзирая на образование, деньги и профессиональную подготовку.

Когда войско наконец остановилось на ночь на краю безбрежной саванны, Фиарон попытался собраться с силами.

– Мал, я понимаю, все кончено, зато как славно мы проводили время вдвоем. По крайней мере мы не занимались торговлей недвижимостью, как мой папаша. Короткая и веселая жизнь, так ведь? Умереть молодым... Надеюсь, я буду первым.

– Фиарон, я по горло сыт твоим оптимизмом. Ты богатый придурок, тебе всегда все само в руки падало! Мы что тут, по-твоему, в игрушки играем? Я так тебе скажу: будь у меня хоть один шанс выкарабкаться из этой передряги, я бы и секунды не стал тратить на пустую болтовню. Я бы тут же отправился на самый верх пищевой цепочки. Я хочу быть наверху, хочу быть победителем хотя бы раз в жизни! И пусть для этого мне пришлось бы лгать, воровать... убивать... А, к черту, какая разница. Мы – корм для муравьев. Нам не дадут ни шанса.