Его имущество было спешно преобразовано в «новые иены», в толстую пачку банкнот, валюты старого образца, бесконечно циркулирующей по замкнутой траектории мирового черного рынка подобно ракушкам тробианских островитян.

Вести законные операции с наличными в Мурашовнике было очень трудно; в Японии же подобное вообще преследовалось по закону.

В Японии – он знал это с абсолютной и непоколебимой уверенностью – можно найти способ излечить его недуг. В Тибе. Как в официальных клиниках, так и в мощной сети нелегальных больниц – «черных клиник». Синоним имплантации, микробионики и сращивания нервов, Тиба словно магнит притягивал представителей технокриминальной субкультуры Мурашовника.

В Тибе его пачка новых иен почти на глазах растаяла в бесконечной круговерти консультаций и осмотров. Люди из «черных» клиник, его последняя надежда, выразили восхищение процедурой, с помощью которой его искалечили, а затем все дружно помотали головами: нет.

Теперь Кейс спал в дешевых капсулах-гробах, в гостинице возле порта, где всю ночь напролет с похожих на гигантские треножники вышек, из галогеновых прожекторов лились на доки слепящие потоки голубого света; отсюда не были видны огни Токио – сияние в небе цвета экрана телевизора, настроенного на пустой канал, не была видна высоченная голограмма с надписью «Фудзи электрик компани», а Токийский залив казался чернеющей бесконечностью, над которой, над хлопьями плавающей стиропены, кружили чайки. Почти сразу за портом начинался город, где невероятно огромные кубические здания фабрик и корпораций господствовали над жилыми массивами.

Порт и город разделяла узкая полоса старых улиц, место, у которого не было официального названия. Ночной Город, и Нинсей – его сердце. Днем почти все бары Нинсея безлюдны или вообще закрыты, неоновые огни мертвы, голограммы погашены и ждут. Под отравленно-серебристым небом.

В двух кварталах от «Чата», в чайном домике «Харре де Те», Кейс запил двойным эспрессо свою первую вечернюю пилюлю – плоский розовый октагон, патентованный бразильский препарат, купленный у одной из девчонок Зона.

Стены в «Харре» были отделаны зеркальными панелями, обрамленными красными неоновыми трубочками.

В самом начале, застряв в Тибе почти без денег и уже без надежды на излечение, Кейс дал себе полный форсаж и принялся изыскивать источники средств к существованию с такой леденящей кровь настойчивостью, что ему даже казалось, будто это делает кто-то другой. За первый месяц он убил троих – двоих мужчин и женщину – за сумму, которую годом раньше счел бы смехотворной. Нинсей свел его вниз, на самое дно, включив некий скрытый в самом Кейсе пагубный механизм, о наличии которого он никогда до тех пор не подозревал, довел до такого состояния, что сами улицы стали для него олицетворением жажды смерти.