– Круто разбираются, – злорадно прошептал Тони и стал раскладывать квадроцикл, словно древний фотоаппарат. – Он точно внутри?

– Если уже не выбрался через крышу. – Я показал наверх, в сторону окошка «своей» камеры.

– Иди туда, – сказал он. – Если встретишь, дай знать. Тогда я буду ждать его здесь. Не спугнёшь?

– Постараюсь…

– Всё поняли, камайну? Уйдёт живым – расформирую команду, ясно? Точнее, если кто-то будет в этом виноват. Всё, разбираем пушки.

Они с Грибом споро разложили байк и превратили его в что-то вроде турели на колёсах. И креслице было, с прицелом, и разные пульты с рукоятками – даже стволов было несколько, и они угрожающе жужжали, нацеливаясь на ангар. Я словно примёрз и глядел на эти дела открыв рот.

– Отличная штука, – заметил Минору. Он успевал возиться со своим байком – снял выхлопную трубу и теперь монтировал из неё гранатомёт. – Оптика что надо, в том числе инфракрасная. Дальность до цели определяет будь здоров, лазером. Визирный канал, прицельная марка и всё такое.

– Дуй наверх! – прикрикнул Тони.

И я пошёл в кутузку. Там было почему-то тихо. Народ, похоже, попрятался по углам и не рисковал высунуться наружу. Только на втором этаже мне попалась та же самая китаянка, которая сдала мне камеру. Дверь её была открыта, изнутри задувал холодный ветер.

– Что происходит, мистер? – сварливо спросила она и вцепилась мне в суйкан. Потом перевела взгляд на пистолет, что я держал в руке, и отступила назад. – Не позволю устраивать перестрелку на моём этаже! Даже не пытайтесь! Немедленно спрячьте оружие, господин, или я буду жаловаться в куяксё. Это все ваши друзья там?

– Где?

– Внизу, где же ещё? В жестяной пристройке! Грохот, выстрелы! Пыль столбом! Как вы только посмели? Разбирайтесь на пустыре, пожалуйста!

– Обасама, дайте мне пройти.

Я отодвинул китаянку и вошёл в камеру. Ничего с того дня, когда я побывал здесь впервые, не изменилось. Я протянул руку и нащупал в пыльном слое жучка, потом спрятал его в карман.

– Вы меня поняли, мистер? – наседала сзади камадо. – Сообщите вашим друзьям, что я сейчас позвоню главе нашей диаспоры.

– Урусай, обан! – разозлился я. – Это не мои друзья. Они-то как раз и хотят наказать тех злых парней, что засели в ангаре. Если вы сейчас уйдёте к себе в квартиру, обещаю всё уладить. Икинасай! А то словите шальную пулю.

К моему удивлению, тётка заткнулась, даже на «старую каргу» ничего не ответила. Она свирепо зыркнула на меня и ушла.

А я сунулся к окошку. Прутья и в самом деле были переплавлены возле стыков со стеной и сейчас лежали на полу. Пролезть через дыру можно было, хотя и с трудом. Я встал на «подоконнике» на коленки и выглянул наружу, очень аккуратно. От одного из штырей, оставшихся от решётки, вниз тянулся тонкий стальной трос. Он пропадал в крыше ангара. В круглой дыре с рваными краями. Будто огромный кусок жести вырвало снарядом, выпущенным из пушки. Или не пойми чем, очень большим. В дыре было полутемно, из ангара поднимался едкий дым. Кажется, я заметил чью-то ногу в крови.