Искомое я нахожу в мансарде. Она довольно просторная, на три света. Монтажный стол, верстачок, письменный стол… Где у него стоял мощный нейрокомпьютер? Скорее всего, в этом углу… На монтажном столе — россыпь сенсоров для артегомов. Новейшие, пленочные, в основном — датчики магнитных и электрических полей. «Артегомы — разведчики человечества на пути в будущее! Они видят и слышат в других диапазонах! Артегом — лучший друг человека!»

Тьфу ты… Петя так и продолжал этим заниматься. Артегомами то есть. Только вот — чем конкретно? Почему это привело в конце концов к массовому психозу, названному «верой в общего бога»? Я ведь совершенно случайно ускользнул из хитроумно расставленных сетей. Вместе с другими артегомоненавистниками и… и пьяницами. Не выпей я перед просмотром клипа о «чебурашках» рюмку коньяку — точно уже был бы в храме «новой веры»…

В углу, под скошенной стеной, я обнаруживаю целую груду шлемов. Некоторые — со следами обработки. Похоже, именно на внутреннюю поверхность Петя ставил сенсоры, в эти вот углубления. Не менее чем по полутысяче с каждой стороны. Или по тысяче? Аж в глазах рябит. Но по меридиану хоккейного шлема, от затылка до лба — нейтральная полоса. И что сне значит?

Захватив шлем и горсть сенсоров, я спускаюсь вниз.

Поочередно зажигая в полутемных комнатах свет и не забывая потом гасить его, я захожу в детскую, в гостиную… В камине — несколько обугленных поленьев, клочки полуобгоревших бумаг.

В прошлый раз Пеночкин с помощью «Тригона» хотел заглянуть в будущее, чтобы, вернувшись в настоящее и выверив с учетом полученного знания курс, заняться «счастливизацией» всей страны. Что с помощью шлема, напичканного сенсорами, собирается Петя увидеть на этот раз? А может быть, не собирается, а уже наблюдает?

Несколько полуобгорелых листков бумаги в камине привлекают мое внимание.

Они исписаны красивыми круглыми буквами, почерком записной отличницы. Я эту манеру писать еще двадцать пять лет назад запомнил…

Вытащив из пепла несколько листочков, я подхожу поближе к старомодной трехрожковой люстре и достаю из кармана очки. Пользуюсь я ими только в исключительных случаях. Зрение слабеет, дальнозоркость прогрессирует, но я не сдаюсь.

«…жалко его. Однако и у жалости бывают пределы. Вчера он не снимал «шапку» целый день. И не сказал мне за весь день ни слова. Только улыбался все время — как тогда, после «Тригона»…

…ездит за ним, как собачонка, по всему участку. Проводов теперь нет, и шлем он не снимает даже ночью. Я хотела помыть ему голову, но он наотрез отказался. Сказал: «Через две недели, после того, как эгрегор полностью сформируется. Что такое эгрегор (или игрегор?), как обычно, объяснить не соизволил…