Кладбище старых тачек было закрыто. Но не из-за дождя, а по случаю беспробудного пьянства хозяина. Третьего дня он удачно сплавил обкуренным подросткам старую, убитую «Ладу» за пять ящиков пива и несколько бутылок водки. «Выручку» приятно дополняли неплохие консервы из соседнего супермаркета, игровая приставка и теплый трейлер. Вот почему на воротах «предприятия» висел замок, а над ним табличка: «Инвентаризация, нах». Пыл особо настырных чужаков остужал пес – помесь кавказской овчарки с кем-то еще, который бодро вылезал из будки под трейлером при их появлении.

Хозяин как раз направился к холодильнику за очередной бутылкой, когда заметил в окно двух парней, направлявшихся к воротам. Одному на вид лет двадцать пять–двадцать семь, второй моложе.

Ни зонтов, ни комбезов у парней не было. Вид у обоих был такой, словно они только что вылезли из бассейна. Немудрено при такой-то погодке. Они действительно направлялись к воротам.

Открывать в такую погоду хозяин не собирался.

Что может быть мерзостнее, чем стоять под дождем в ожидании, пока нищие клиенты (а других здесь не водилось) выберут подходящий гроб на колесах?

Он даже повеселел, представив, как на звонок этих промокших шалопаев выскочит разбуженный Спайк и объяснит на своем собачьем, что сегодня выходной.

Не отрываясь от окна, он на ощупь открыл холодильник и ухватил рукой горлышко бутылки…

Тот из парней, что моложе, не сбавляя хода, поравнялся с воротами. Казалось, он просто взмахнул рукой – и створки разлетелись в стороны, словно в них врезалось пушечное ядро.

У хозяина отвисла челюсть, и несколько мгновений он находился в прострации. За это время участь ворот разделил Спайк, атаковавший непрошеного гостя. Пес отлетел на несколько метров и больше не поднялся. А ведь малый едва двинул его плечом.

Вырубив собаку, «младшенький» стал осматривать металлолом, расставленный по периметру забора. Подельник остался в воротах, внимательно наблюдая за улицей. Похоже, они не подозревали присутствия лишних глаз.

Сглотнув слюну, хозяин выпустил бутылку и взялся было за биту, но вовремя одумался. Пошарив под кроватью, он вытащил старый обрез двухстволки и нерешительно шагнул к двери.

Выходить на улицу совершенно не хотелось, и дождь тут был ни при чем.

Едва он дотронулся до дверной ручки, как раздался тяжелый, неприятный стук.

Правая рука взвела курки, левая – открыла задвижку и толкнула дверь от себя, но выстрелить он не успел.

Обрез буквально исчез из рук, а сам хозяин очутился среди обломков самодельного стула. Боль в правом боку привела в чувство, и первое, что он увидел, – склонившееся над ним небритое лицо «младшенького».