Печальную новость принес наш поставщик, сушнец Андару, бывший китобой. То, что он называл «рыбьим жиром», доставалось нам за символическую плату: другого применения данный продукт не находил — жир не горел, а сами сушнецы отказывались употреблять его в пищу, считая ядовитым. Ну и дурачье, радовались мы. В семнадцатый день десятого месяца того года в дверь постучали и я пошел открывать.
— Это Андару, — гаркнул я в кухню, где в это время обедали остальные.
— Вот и славно! Здорово!! Просто замечательно!!! — как обычно, известие об очередном галлоне подняло настроение всей компании.
— И с ним кто-то еще, — добавил я тише, когда из-за спины сушнеца выглянул молодой блондин с острым носом и протянул мне руку:
— Привет. Я Дюмонти Калотрик, для вас просто Монти, — жизнерадостно представился он. — Только с орбиты, прослышал тут о широких возможностях, ну вы понимаете… — он подмигнул и прижал большой палец к указательному так быстро, что Андару ничего не заметил. — Побродил по округе, встретил ваших друзей, решил присоединиться к ним или даже вас разыскать, — лицо его вдруг отразило полную растерянность, — а может и совета спросить…
— Проходите, присаживайтесь, — пригласил я. — Погодите, вы уже обедали?
— Да, — отозвался сушнец.
— А я еще нет, — возразил Калотрик.
— Раз так, прошу сюда. Берите тарелку и знакомьтесь со всеми. А мы с нашим старым другом пока займемся делами.
— Весьма признателен, мистер… э-э-э…
— Ньюхауз, — помог я, подталкивая его к столу.
— А ты не будешь, Джон? — забеспокоился Андару.
— Я уже поел, — соврал я. — Cегодня готовила Агатина Брант, и один вид ее кулинарной ереси вызывал у меня несварение. Лично я всегда гордился собственным мастерством в том, что на Земле называют le good cuisine.[1]
— Сколько принесли? — спросил я.
— Галлон, как обычно. Но, боюсь, больше не будет.
— Как же так? — расстроился я. — Это крайне неприятная новость, Андару. Вы покидаете наш бизнес?
— Придется. Теперь это незаконно.
Кровь застыла у меня в жилах:
— Кто вам сказал такое?
— Конфедерация. Вчера услышал в новостях.