Холлидей уставился в свою чашку.

– Ты считаешь, это пригодится нам в работе? Ты говоришь так, будто думаешь, люди будут уходить из реального мира и скрываться в виртуальности, как какие-то маньяки голодрамы. – Он вопросительно взглянул на Барни. – Полагаешь, нам придется оправляться за ними, чтобы вытащить в реальный мир?

Барни покачал головой.

– Пока в резервуаре с гелем нельзя долго лежать. Это опасно. Пройдет десять лет, пока придумают, как выдержать относительно долгое время. – “Относительно долгое” – это сколько? Недели? Барни передернул плечами.

– Некоторые говорят, мы сможем жить в ВР бесконечно. Но вероятно, не при нашей жизни.

Холлидей улыбнулся. Ему представился обезлюдевший Нью-Йорк и огромные ангары, уставленные резервуарами с плавающими в них человеческими существами. И все спят.

– А тем временем, – продолжал Барни, – я желаю держать руку на пульсе. Если происходит что-то, влияющее на мой бизнес, Барни Клюгер держит нос по ветру.

Холлидей снова улыбнулся и сделал большой глоток кофе. Как раз этим качеством своего босса он в глубине души и восхищался. Сколько сейчас Барни – больше шестидесяти? Он держит третьеразрядное детективное агентство в убогом районе Эль-Баррио, его жена шесть лет как умерла, да и сам он далеко не Геркулес, и все же он готов кинуться в драку. Он напоминал Холлидею пожилого, одуревшего от ударов боксера, который просто не знает слова “поражение”.

По стеклу застучали, и дверь в дальнем конце комнаты распахнулась. Ким проскользнула внутрь, ее алые луноходы и розовая стеганая куртка горели неуместно ярким пятном на сером фоне прокуренного скучного офиса. В своей отороченной мехом шапочке она походила на эскимоса.

– Хол, ты слышал меня? Я просила тебя вернуться к десяти, о'кей? – Она помахала рукой: – Хай, Барни!

– Хай, солнышко! Как торговлишка?

Она выпятила нижнюю губу. Эти простые гримасы чистого, почти бесформенного лица иногда придавали ей вид совсем маленького ребенка.

– То вверх, то вниз, то вверх, то вниз, Барни.

– Тебе надо работать на лифте, малышка. – Холлидей слышал эту репризу уже несколько раз. Ким по традиции округлила глаза.

– А что будет в десять? – спросил он.

– Хол всегда жалуется, – Ким обращалась к Барни, – что я никогда с ним никуда не хожу. Говорит, мы нигде не бываем. Завтра будет сюрприз. Не опаздывай, Хол!

Он не успел ничего спросить, а она уже захлопнула дверь и сбежала по лестнице.

– Сюрприз! Она же знает, как я ненавижу сюрпризы. Барни заворчал:

– Ты же жалуешься, что вы никуда не ходите, а когда она что-то устраивает, что ты делаешь? Жалуешься. Слушай, Хол. Ну-ка, гляди веселее! Эта девушка – самое лучшее, что случилось с тобой в жизни.