Если бы на ступе, то вообще не успеешь чихнуть и долетел. Неужели спасены?..

Не порыв ветра, а чувство тревоги толкнуло меня в спину. Кто-то приближался к нам, пробираясь через завал из листьев. И этот «кто-то» был опасен. Сегодня, впрочем, опасным было все.

– У нас гости, Вера. Вам срочно на стоянку, дуйте наиболее прямым курсом на эту самую луну, а я с ними пообщаюсь.

2

Но было поздно. Появившийся Вурдалак уставился на Веру, как Торквемада на ведьму, злобно, но деловито. Затем, переглянувшись с теми, кто стоял у него за спиной, двинулся вперед, явно перерезая дорогу госпоже Лозинской.

За спиной Вурдалака была Мири. Она выпустила, как доисторическая тигрица, пять дециметровых когтей, а между ее ладоней дрожал голубоватый цветок – вероятно, пучок наноцепей. Этого хватит, чтобы пошинковать целый танк в окрошку. Вид Мири намекал на серьезность намерений, гримаска показывала, что она не в духе. Надо ж еще учесть, что черная богиня очень недружественно относится ко всем бабам, которые хотят со мной дружить. Впрочем, приодета была Мириам на все сто: в короткое платье с высокой талией, которое показывало прелести в наилучшем виде и прекрасно контрастировало с шоколадной кожей.

За «богиней» выкатился Борис Дворкин в классической инвалидной коляске, с сигарой и в белом костюме-тройке – типичный крестный отец мафии, Дон Корлеоне.

К эфиопской дамочке я не рискнул обратиться.

– Бонжур, маркиз. Здравствуйте, Боря. Я так рад, что с вами поработали визажисты.

– К сожалению, не могу ответить встречным комплиментом, хоть бы трусы подтянул, бесстыдник, – строго сказал Дворкин. – Ты прилично наломал дров, Негр. И зачем ты только сорвал исполнение нашей программы Майклом Зайтсефым?

– Я боялся за свою девушку, за Нину. А вы уж думали, что я буду только и делать, что исполнять ваши программы.

– Бомжара, – рявкнул Вурдалак. – Я же говорил, что он полностью деградировал.

– Конечно, деградировал, я ж не Кощей Бессмертный, чтобы быть всегда одинаковым. Но, похоже, вы подстраховались и лайнер все равно впилился в Дримлэнд. Только парк аттракционов был уже гантелью, а не сферой. Жизнь продолжается, друзья.

– Боюсь, я тебя разочарую, Негр. Дримлэнд, вместо того, чтобы сгореть дотла в космосе, падает на Землю, – сказал Дворкин, светясь информационным превосходством. – Только уместнее его называть сейчас не «страной грез», а «ящиком Пандоры».

– Падает?

– А то нет. Ты, похоже, отстал от новостей.

На руке у Дворкина распустился голографический экран и я увидел кошмар необратимой катастрофы. Во всех ракурсах, в ортогональной и сферической проекциях.