Раздался жуткий грохот и скрежет, вагон еще раз мотнуло, потом все затихло. Дверь кабины машиниста опять открылась, ударил луч фонаря, запрыгал, уперся в дальний конец вагона. Конца вагона не было, вместо него была смесь металла, бетона и земли, по которой сочились тонкие струйки воды. Мужик, сидевший в конце вагона, как ни странно, был жив — когда вагон качнуло, он инстинктивно бросился на пол и откатился вперед. Кусок тюбинга теперь торчал сантиметрах в десяти от его ног. Он сел, матюгнулся, взглянул на то, сталось с местом, где он сидел и его лицо расплылось в глупой улыбке.

Потом улыбка сползла с его лица, и он рывком вскочил на ноги.

Остальные четверо медленно пассажиров поднимались с пола, бомж помог молоденькой девушке, несмотря на ее брезгливую гримаску — она ушиблась при падении, и встать ей было трудновато.

Машинист протянул руку немолодой женщине, паренек бросился на помощь и совместными усилиями они подняли и ее.

Все негромко что-то бормотали себе под нос, матерились или охали. Женщина постарше заплакала в голос.

Машинист произнес:

— Надо выбираться. Аккумуляторов в фонарике надолго не хватит. Женщины, идти можете?

Женщины кивнули.

— Меня, кстати, Алексеем зовут.

— Майор Мельников.

— Маша…

— Тим.

— Марина… хлюп… Анатольевна…

— Семеныч.

— Фонарики, зажигалки есть? — спросил Алексей.

Мельников кивнул:

— Зажигалка есть.