— Привет, Эллен, — сказал он муляжу. — Это я, Крошка Ханк.

Муляж выгнулся дугой, и лицо его исказила гримаса невыносимой боли.

Шум и яркий свет разбудили Миви. Он не сразу вспомнил, где находится.

— Клиника, реальное время, — сообщил чей-то голос.

Миви сел, спустил ноги на холодный бетонный пол. Середину его спальни в бункере занимала диорама коттеджа. Крошка Ханк присутствовал как в ней, так и рядом. Медики окружили резервуар, муляж Эллен в судорожной позе застыл на кушетке.

— Что происходит?

— Точно врачи не могут сказать, но похоже, что нейродинамика в мозгу Эллен подверглась катастрофическим изменениям.

— Что это значит? — В бункере было холодно. Миви нашарил ногами шлепанцы, накинул одеяло на плечи.

— Сознание Эллен, видимо, снова и снова переживает момент бесконечного ужаса.

— Боже! Они что, не могут прекратить это?

— Как видишь, они стараются.

Консьерж в диораме присоединился к евангелинам и Крошке Ханку. Глядя на муляж, он покачал головой.

— Что он говорит?

Диорама приблизилась, включился звук.

— …в кафетерии. Я позову вас, когда можно будет вернуться.

Евангелины неуверенно переглянулись.

— Инструкции предписывают нам оставаться здесь, — сказала Ронни. Она обернулась за подтверждением к Крошке Ханку, но тот только наблюдал.

Консьерж тоже принял во внимание его безучастность.

— Возможно, мар Райдер, но в клинике окончательное решение остается за мной. Ступайте.