— Значит, утилизировать его мы не будем?
— Это в наши планы никогда не входило. Кейл просто попугать его немного хотел. Хьюберт у нас большой лодырь, надо признаться. Сэм его испортил вконец.
Богдан снова посмотрел в окошко на Троя.
— И что, им до сих пор никто не сказал про арест Хьюберта?
— Как же, не сказал! Докладывали неоднократно. Но они говорят, что подождут. Дадут нам время уладить дело с законом. Они ничего народ, Бидлы, когда их поближе узнаешь. Даже к дракам спокойно относятся — говорят, хорошо бы поучить тебя боксу.
Богдан слез с койки. На рассадном столе лежал сверток с одеждой — Эйприл, наверное, оставила.
— Но как же мы вернем Хьюберта, если внукоры даже поговорить с ним не разрешают?
— Надо будет что-то придумать. Кейл совещается с автосоветником.
Уже собравшись выйти, Богдан вспомнил еще одну вещь:
— А как твои съездовские свидания? Расти грустно покачал головой.
— Извини.
— А вот у Эйприл хорошие новости. К ней подкатилась сваха — кажется, большая рыба наклевывается.
— Эйприл? — Богдану вспомнилась женщина из Завруса в бальном зале. — Вот здорово!
Быстрее всего передать сообщение в нулевой бункер можно было через радиоактивный туннель, куда нет доступа ни человеку, ни пастовику, ни электронному разуму. Миви отправил туда записку, написанную по-старкесски на клочке бумаги, надеясь, что дубль Крошки Ханка еще не утратил способности понимать метаязык, и пошел завтракать на камбуз.
Миви поспешил к лифту. В гараже доктор Руссель и медбайтор из нулевого бункера грузили в седан портативный эрнандес-бак. Последний состоял из простого контроллера, насоса для циркуляции амниопены и хромового цилиндра чуть больше человеческой головы. Миви поискал глазами канистру дубля, но ее не было.
— Извините, — пропела доктор, — этот… ушко есть слабый. — Она открыла бак и тут же закрыла снова, но Миви успел разглядеть внутри ментарскую канистру. Он притворился, что исследует шов.
— Нет, все в порядке, по-моему, — сказал он, закрывая грузовой люк. — Едем?